Судьба, овеянная морем

Интервью из цикла «Наши люди»

Послевоенные 1950 годы, время, полное труда и надежд. В приморском поселке на узком клинышке полуострова Де-Фриз (если набраться духа, за 20 минут можно перебежать от одного края до другого) с наступлением теплых дней детвора выбегает из дворов на берег. Пока взрослые заняты своими делами, мальчишки и девчонки от утренней зари до заката солнца плещутся в волнах Амурского залива, играют с дарами моря, а проголодавшись, ловят и тут же готовят рыбу, крабов, креветок, закусывая все это великолепие луком, сорванным с ближайшего огорода. Одна из этих счастливых девчонок, белокурая Нина, еще не знает, какую роль море сыграет в ее судьбе, но уже любит его всем сердцем.

Ко времени окончания школы с серебряной медалью эта любовь воплотилась в желание поступить на биофак Дальневосточного государственного университета. Интереснее всего оказалась ботаника, а именно изучение водорослей – растений столь же важных для морской биосистемы, как лес для суши.

И вот перед нами ученый, известный в России и за рубежом, доктор биологических наук, директор Центра научного образования научных и инновационных проектов Камчатского государственного технического университета Нина Григорьевна Клочкова. Автор более 180 научных работ, 7 авторских и 3 коллективных монографий. Три ее монографии представлены в книжном фонде Конгресса США. Результаты научных работ дважды включались в сборник научных достижений Российской академии наук. Много лет являлась представителем от России в оргкомитете Азиатско-Тихоокеанской фикологической ассоциации (APPA). Приглашалась в зарубежные вузы для чтения лекций, проведения совместных научных исследований и работ по научным грантам. Ученые далекой Австралии назвали именем Нины Клочковой вид водорослей – Amphiroa klochkovana. К предмету своих исследований Нина Григорьевна относится с большой любовью и постоянно призывает власть и бизнес к освоению нового, весьма многообещающего ресурса.

Сегодня мы беседуем не только о работе, но и о судьбе ученого – ищущего человека с большим сердцем и острым умом.

Соблазнительная Камчатка

- Нина Григорьевна, вы приехали на Камчатку из Владивостока уже вполне зрелым ученым, а кроме того, счастливой женой и матерью троих детей. Что вас вдохновило на этот переезд?

- Я познакомилась с Камчаткой еще студенткой, после 4-го курса, приехав сюда с академической экспедицией для сбора водорослей. Такие экспедиции можно считать подарками судьбы. После 2-го курса мне посчастливилось оказаться в экспедиции, в которой встретились ученые из разных институтов, кандидаты наук гидролог, геолог и палеонтолог. Каждый ужин заканчивался интереснейшими беседами, которые я называла маленькими заседаниями академии наук. Это было очень здорово – окунуться в мир большой науки вот так, в полевых условиях, у костра. И я до сих пор с радостным предвкушением ожидаю каждую экспедицию, хотя их в моей жизни было множество.

После учебы меня пригласили в Институт биологии моря во Владивостоке. Шел прекрасный период его становления. Потом у нас появилась группа молодых энергичных ученых, которые сплотились вокруг умного, амбициозного и способного лидера, и руководство института посчитало, что вместе они составляют отличный костяк для открытия камчатского филиала. Условия обещали хорошие – научные лаборатории, жилье в новом доме. Я наблюдала этот процесс со стороны. Мой муж работал замом главного врача онкодиспансера, дети, дача, машина – устоявшаяся жизнь. Конечно, рассказывала о событиях в институте и о том, что готовится «камчатский десант». И совершенно неожиданно для меня муж сказал: «Если тебе предложат ехать, я готов хоть завтра, даже в однокомнатную квартиру. Хочу на Камчатку!». Так решился вопрос о нашем переезде.

Ехали, признаюсь, не только за романтикой. Хотелось и материальное положение поправить. Кандидатскую диссертацию я защитила поздно – сначала дети были маленькие, а потом возраст уже не позволял выходить на защиту с работой на «три с плюсом». Хотелось заслуженного признания, чтобы «АХ!» все сказали. И на самом деле сделала хорошую, фундаментальную, прогрессивную по тем временам работу. Но время внесло свои коррективы. Началась перестройка, ввели новое правило: выплаты кандидатам наук из обязательных перешли в разряд «на усмотрение администрации». Администрация предпочитала экономить. Для меня это было, пожалуй, даже оскорбительным. Но стоило засобираться на Камчатку, как оказалось, что меня весьма ценят. Просили остаться, появились разные интересные предложения, которых до этого не озвучивали. Я их не рассматривала. В августе 1987 года мы с семьей приехали в Петропавловск.

В поисках ответов

- Как на вас повлияли эти перемены?

- Они привели к очень неожиданным событиям. Планы нам рисовали радужные, но реальность оказалась другой. Людей набрали даже сверх штата, поэтому амбиций было много, а денег у института мало... Начались интриги, борьба. Люди в таких условиях проявляют далеко не лучшие качества. Закрутился водоворот драматических событий, которые я, не боец по натуре, очень тяжело переживала. Обстановка стала спокойнее, когда власть в свои руки взял Роберт Савельевич (Р.С. Моисеев – известный ученый, почетный гражданин Петропавловска-Камчатского, в 1991-2007 годах возглавлял Камчатский филиал Тихоокеанского института географии ДВО РАН – прим.авт.). Он предложил мне быть его заместителем. Некоторые коллеги восприняли мое согласие занять эту должность ревностно и неодобрительно. Раздоры в институте продолжались уже не так явно, но все это меня мучало, не давало спать по ночам. Передо мной остро встали вопросы добра и зла – ведь я на своей должности могла влиять на события в профессиональной жизни коллег, в том числе и тех, кто вел себя непорядочно по отношению ко мне. Но имела ли я право?

Поиски ответов привели меня к Библии и в церковь, которые с 1990 годов стали отдельной большой частью моей жизни. Христианская молодость это совершенно особый период. Ты словно умер для мира. Ты узнал самое главное и не можешь этим насытиться. Тебя поддерживают новые друзья и наставники.

Я и сейчас в церкви, но все это уже взрослее, степеннее, без того детского пыла и огня. Тогда мне казалось, что работа (как и многое другое) отошла на второй план, но при этом я трудилась плодотворно: написала и защитила докторскую, сделала монографию по кандидатской, выпустила книгу в соавторстве по водорослям Камчатки, у меня чередой шли хоздоговорные работы. Научные работы писались, скорее, между делом, но они востребованы и сейчас.

Те годы научили меня, что искать надо, прежде всего, духовную основу, а все остальное приложится. И судьба сделала мне новый подарок в виде замечательного человека, ставшего моим другом. Бывают яркие люди, которые оставляют след в жизнях других. Таким был и мой коллега Валерий Семенович Левин. Он вырос в семье с очень сильными национальными устоями, где детей учат правильным духовным вещам, где сильна мудрость веков. Меня к нему притягивало его необыкновенное человеколюбие. Я делила жизнь на черное и белое, а он видел полутона, был мягкосердечнее, смотрел глубже.

В 1992 году в КамчатНИРО организовывали лабораторию для исследования прибрежных ресурсов, беспозвоночных и водорослей. И ученые, приехавшие из Владивостока, перешли в новую лабораторию промысловых беспозвоночных, которую возглавил Левин. С удовольствием перешла и я, потому что КамчатНИРО это суда, экспедиции, хорошее финансирование исследований и зарплаты повыше.

Охотское море полно загадок

- Как развивались ваши исследования в новой лаборатории?

- В КамчатНИРО работалось замечательно. Я занялась глубоким изучением камчатских ламинариевых водорослей, и вершиной своей работы в институте считаю создание двухтомного атласа, который после издания вошел в мировую альгологическую базу данных (альгология – раздел биологии, изучающий водоросли, прим. авт.) и был расценен зарубежными коллегами как лучшая на тот момент книга по водорослям-макрофитам в России. Были и другие приятные моменты, например, когда очень серьезный голландский ученый-фитогеограф Кристиан Ван ден Хук сам перевел мою книгу на английский язык, провел по ней семинар в своей лаборатории и написал заметку в журнал «Фикология», отметив, что это новый подход в понимании генезиса флор.

Были хорошие поездки, научные экспедиции. Мне посчастливилось объехать почти все побережье Хоккайдо, я работала на Хонсю, в Корее не раз участвовала в официальных научных и образовательных мероприятиях, которые сопровождались поездками к берегу, где мы собирали материал. Работала на Сахалине. Берег Японского моря, можно сказать, пешком прошла. Трижды была в Охотском море и убедилась, что оно очень загадочное и интересное. Мечтаю посетить Шантары, потому что там надо искать ответы на все древние альгологические загадки.

Центр происхождения и многообразия ламинариевых водорослей – север Тихого океана. Локальные центры происхождения есть в Японии, в Америке – в общем с Россией беринговоморском районе, на Курилах. Здесь произрастают узкие эндемики. И часть очень интересных видов растет около берегов Охотского моря. Это место полно сюрпризов.

Во всех учебниках альгологии еще в прошлом веке было написано, что флора ламинариевых полностью изучена. Новых видов, а тем более родов, среди них нет. А мне удалось открыть новый род в Охотском море. На очередном Азиатско-Тихоокеанском фикологическом форуме, где я выступила с докладом «Ламинариевые водоросли российского Дальнего Востока», это сообщение произвело эффект взорвавшейся бомбы. Мэтры альгологии были поражены представленными мною данными. Но факт доказан – сделана молекулярная филогенетика, новый род описан по всем признакам. Более того, это не единственный новый род ламинариевых в Охотском море. Там живут и растут уникальные виды, и одно их существование вызывает много интересных вопросов. Явно, что у материкового побережья Охотского моря какая-то особая история. Удастся ли ее разгадать?

Словом, планов много. Приближения каждого лета я жду с нетерпением и предвкушаю поездки. Наука не дает ни скучать, ни стареть, ни уехать с Камчатки. Вся моя любовь здесь. Я люблю свою работу. Она, конечно, занимает много сил, но сейчас, кстати, руки не мои, моя только голова. Руки – это аспиранты, те, которые уже защитились, и мы продолжаем сотрудничать, я стараюсь их вдохновлять на продолжение исследований.

Наука и практика

- Почему вы решили продолжить свою деятельность не в научном институте, а в образовательном учреждении?

- Я давно работала здесь как совместитель. А на момент моего перехода в университет на постоянную работу судьба как будто опять перевернула очередную страницу – все дела в институте оказались завершенными, аспиранты мои защитились, перспективы альгологических исследований сузились, а в КамчатГТУ прошли очередные выборы, и сменилась команда. Совершенно неожиданно я получила от нового ректора предложение занять должность проректора по науке. «Отказаться никогда не поздно, - решила я, - а попробовать интересно».

Первый год было тяжело, потому что вузовская система сильно отличается от академической. Здесь главное не наука, а образовательный процесс. И моя задача была органично вплести в этот процесс науку. Что-то мне удалось сделать, что-то нет.

В 2010 году мы открыли диссертационный совет по экологии и ихтиологии. Совет работает, прошел несколько проверок, на совете защищаются люди из Владивостока, Хабаровска, Магадана. Мы выпускаем научный журнал «Вестник Камчатского государственного технического университета», который включен в список ВАК – высшей аттестационной комиссии Российской Федерации. Серьезно поставили работу аспирантуры.

Должна сказать, что у меня замечательные помощники. Отдел науки и инноваций – хорошая, стабильная команда из специалистов, которые знают и любят свое дело. Издательский отдел, отдел аспирантуры, библиотека – профессионалы высокого класса. Вообще, в коллективе университета много людей, работающих не за страх, а за совесть.

- Помимо работы на посту проректора, директора Центра научного образования научных и инновационных проектов КамчатГТУ, главного редактора журнала вы продолжаете не только изучать водоросли, но и активно продвигать их в жизнь камчатцев. Вы подготовили базу для промышленного освоения этого ценного ресурса и представили образцы продукции из него. Чем же так уникальны хорошо знакомые нам бурые водоросли?

- Если коротко, то двумя аспектами. Первый – экологический. Как на суше растения всему голова, с них начинается вся жизнь, так и в море. Не будет водорослей – не будет ничего. Поэтому следить за состоянием наших ресурсов надо. И очень жаль, что до сих пор нет серьезного подхода. К примеру, на Хоккайдо работают девять морских станций, сотрудники которых контролируют состояние водорослевых ресурсов, следят, чтобы водоросли не болели, изобретают технологии выращивания и восстановления природных зарослей, и не только потому, что японцы активно едят водоросли, а потому, что они понимают – следом за исчезновением водорослевых зарослей пойдет изменение всей экосистемы.

А на Камчатке, где высокопродуктивная зона, где ламинарии образуют могучие подводные леса, последняя приличная съемка была в 1986 году. Нельзя так относиться к своим ресурсам. Столь широко пользоваться морепродуктами и не посмотреть основу, на которой все зиждется! Это государственная задача.

Второй аспект – практическое использование водорослей. Их благоприятное воздействие на человеческий организм, на растения, животных мало с чем сравнится. Польза от употребления водорослей колоссальна (об этом мы говорили в материале «Кто возьмет богатство со дна морского?» – прим. авт.).

В этом году мы, ученые КамчатГТУ, мобилизовались и взяли сразу две практические темы по использованию водорослей – в растениеводстве и в пищевой промышленности. По предложению ректора организовали выставку, на которой показали перспективы этих направлений. Показали наши семена, проросшие с подкормкой из водорослей, представили хлебобулочные и макаронные изделия, муку, крупу, желе, выпечку, чипсы, альгиновые сливки, напитки. Сделали даже косметические препараты – постарались показать максимально разнообразное применение водорослей. Выставка вызвала большой интерес, мы ее даже повторили. Пригласили представителей краевого правительства, постарались наглядно продемонстрировать, что промысел и переработка водорослевых ресурсов на Камчатке может стать новым направлением развития рыбохозяйственного комплекса. Рыбопромышленники тоже выказали интерес, но пока мы видим очень нерешительное отношение с их стороны к освоению этого ресурса, о чем остается только сожалеть. Для всех жителей Камчатки более широкое применение водорослей в повседневной жизни стало бы надежным источником оздоровления и долголетия.

Картина мира еще не дописана

- Как профессионал, как ученый вы сделали уже очень много. А чем хотелось бы заняться в дальнейшем?

- О, планов и желаний столько, что, боюсь, отмерянной мне жизни не хватит на их осуществление. Конечно, это место вскоре нужно будет передать более молодому и энергичному человеку. А я пойду в лабораторию, достану все свои загашники, все, что еще не опубликовала, что намеревалась изучить, и буду по мере сил продолжать научные поиски.

Есть большое желание продолжить путь на христианской стезе, сделать что-то доброе не только для себя, но и для других. Все эти годы меня очень интересовал конфликт между наукой и Библией. Я глубоко изучала этот вопрос, осмысливала креацианистскую научную литературу, размышляла над результатами собственных исследований, исследований других ученых. И всякий раз приходила к мысли о том, что мир – закономерный, познаваемый, системный, иерархически выстроенный – не мог появиться ниоткуда, ни для чего, и сам по себе приобрести столь высокую упорядоченность. Он, я считаю, был сотворен и управляется Высшим разумом. Результаты этих своих размышлений мне тоже хочется изложить доступным языком для всех, кого интересует эта тема.

Современная наука перешагнула рубеж изучения той части мира, которую мы можем потрогать, увидеть, зарегистрировать приборами. Концепция естествознания в истории цивилизации неоднократно менялась в связи с крупными научными открытиями, но наука все еще не дала ответ на вопрос, какая единая энергия связывает все известные фундаментальные силы Вселенной, как они взаимодействуют между собой, как устроен бездонный микромир? Я убеждена, что следующая научная революция должна дать новую картину мира, вбирающую в себя как видимый мир, так и невидимый. А пока мы не отречемся от нашего атеистического сознания и не придем к мысли о том, что есть тонкий мир, наполненный духовными энергиями, и что видимый и невидимый миры взаимосвязаны и взаимообусловлены – мы не двинемся глубже в развитии технологий и будем утыкаться в тупики.

Эмма КИНАС, РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»

Фото из архива Нины КЛОЧКОВОЙ

1 июня 2018 г.