Эпоха «Мэнго» на Камчатке
Поэтичный и возвышенный образ камчатских чаек, созданный знаменитым хореографом Александром Гилем, давно стал не только визитной карточкой Государственного академического корякского национального ансамбля танца «Мэнго», но и ярким символом всей Камчатки.
Голос чаек... Голос «Мэнго»... Голос Камчатки... Уникально искусство артистов, в котором воплотилась сама душа нашей далёкой и удивительной земли.
50 лет!.. Целая Эпоха... Эпоха «Мэнго»...
Артистам ансамбля удалось не только создать и представить миру оригинальную, самобытную школу корякской хореографии. Благодаря «Мэнго», творчество коренных народов Камчатки, всего Севера России обрело новые, более совершенные сценические формы. Да и на самой Камчатке нет ни одного национального коллектива, в котором бы не жила частичка творческих открытий знаменитого корякского ансамбля.
Более 30-ти стран мира! Звания лауреатов многих международных фестивалей, конкурсов, тысячи концертов... Вот уже ровно полвека «Мэнго» прославляет Камчатский край, многонациональную культуру России...
Рождение легенды
Биография каждого человека, а уж тем более коллектива – не может быть простой. Если перелистать полувековую историю самого знаменитого корякского ансамбля, мы встретим множество ярких, впечатляющих страниц. Но и увидим немало горестей, заблуждений, трагических моментов. Иначе быть не могло. Ведь судьба большого коллектива – это хитроумное и зачастую непредсказуемое сплетение не только жизненных обстоятельств каждого артиста, но и влияние на них исторических событий, которые происходят, как правило, не по нашей воле, но с которыми каждому из нас приходится считаться.
«Мэнго» рождался в советскую эпоху, которой до сих пор не дана однозначная оценка. Если спросить ветеранов ансамбля о тех временах – они не станут вспоминать скудные жилищные условия, долгое отсутствие репетиционной базы и другие бытовые невзгоды. Они сразу скажут нам о настоящем Счастье, которое испытывали многие юношеские годы. И источником этого Счастья, конечно, стал тот удивительный дух творчества, который возник в молодом ансамбле с самых первых репетиций и который по-настоящему окрылял, звал в полёт, освобождал от серых пут повседневной жизни.
Тогда, ровно 50 лет назад, Палане исторически повезло. К ним приехал молодой хореограф Саша Гиль, которому за несколько месяцев до этого хватило десяти минут, чтобы влюбиться в невиданное им доселе искусство северян. Он, Александр Гиль, сидел тогда (16 апреля 1965-го) в зале Кремлёвского дворца съездов. В фестивальном потоке один коллектив сменял другой. Но вот притихшая огромная сцена вздрогнула от невидимого рокота бубнов, наполнилась беспокойным и требовательным чаячьим криком...
Александр Гиль, добравшийся до Паланы осенью 1965-го, взвалил на себя весь груз создания ансамбля, в котором народная основа могла бы найти развитие, сценическую перспективу. Да и артистов будущих он набирал с нуля, отыскивая в разных местностях Камчатки подростков пытливых, к танцу пригодных, но даже не мечтающих о сцене. Так появились в коллективе будущие Мастера – Катя Уркачан, Рая Липатова, Саша и Толик Мохнаткины, Аня Косыгина, Тоня Милгинкавав, Коля Лазарев, Таня Романова, Боря Жирков, Люда Оенвид, Женя Панкаринов, Петр и Даниил Ягановы, Сережа Миронов, Иосиф Жуков – первые ученики и учителя Александра Гиля. Да, именно – учителя. Ибо юный Гиль тогда даже не пытался трогать струны Севера. Он ставил милые его сердцу украинские пляски, давал ребятам первые уроки профессионального танца, но сам уже понимал, что в конечном итоге ожидает от него Камчатка.
Никто не знает, сколько времени, сил ушло на то, чтобы новый камчатский хореограф постиг черты национального танца. Никто не знает, когда впервые почувствовал он внутреннее право художника взяться за создание композиций, которые здесь, на Севере, никто не посчитал бы чужими, в которых каждый камчадал увидел бы свое родное, близкое, что перепутать или не заметить просто невозможно. Ясно одно: Гиль спешил. Но спешил на удивление точно, одержимо, словно им руководил невидимый зрелый наставник. И пробил час, когда потрясение испытали все – и почтенные деятели культуры, и неговорливые хозяева тундры, и даже сами они – только ступившие на сцену молодые танцоры: в феврале 1967 года (прошло 16 месяцев жизни Гиля на Камчатке!) Петропавловск увидел ПЕРВЫЙ КОРЯКСКИЙ БАЛЕТ «МЭНГО»!
Дети тундры покоряют мир
Потом – Хабаровск, Москва. Рецензии, диссертации, публичные споры (мол, что это – балет, пантомима, хореографическая поэма?), первое лауреатство. Чуть позже – гастрольное турне по зимнему северу России, показ многих хореографических миниатюр, вошедших со временем в золотой фонд ансамбля («Ойя-ухажер», «Тропинка», «Ярмарка в Палане», «Чайки»). И новый балет – «Эмэм Кутх». И первое заграничное турне в декабре 1969-го – в Монголию...
Перечислять все дальнейшие ступени творческого совершенствования коллектива – задача не из простых: каждый год приносил ощутимые результаты. И все же нам хочется понять саму ПРИЧИНУ невероятного ЧУДА. Какие силы, обстоятельства сделали возможным столь молниеносный и блистательный старт, казалось бы, мало подготовленный всей предыдущей явью? Талант молодого балетмейстера? Природная одаренность истинных детей тундры? Партийная опека?.. Конечно, все это имело своё – и весьма важное – значение. Но к перечисленному стоит, вероятно, добавить следующее. 60-е годы для Камчатки – время особое.
Именно в этот период (с опозданием, быть может, лет на сто) в сей отдаленный край стала по-настоящему проникать европейская цивилизация. Открывались первые музыкальные и художественные школы. Специалисты разных направлений культуры цепочкой потянулись на камчатскую землю. Они чувствовали здесь свободу и простор для творчества. И значительно скорей, чем на материке, добивались успехов, признания, благодарности. Народное творчество северян, несмотря на усилия отдельных личностей, по большому счету, находилось в то время в состоянии дрёмы. Старики еще хранили в глубине души тайны национальных традиций. Подростки же, направляемые для учебы в интернаты, все дальше отдалялись от понимания своей земли, своих предков. Когда, к примеру, всем известный ныне народный артист России Иосиф Жуков окончил школу, то пошёл работать грузчиком. На счастье, с ним познакомился Гиль, поверил в него и резко, на всю жизнь, изменил уготованную Иосифу судьбу...
Так что же это, явление миру «Мэнго» – случайность, некое удачное стечение обстоятельств? Вряд ли. «Хрущевская оттепель», повеявшая над страной, культурный бум, который стал назревать на полуострове в середине 60-х, звучащие все громче голоса профессиональных художников, музыкантов, поэтов всколыхнули постепенно и молчаливую северную бескрайность. Великое счастье, что это произошло именно в тот момент, когда вековые традиции северян угасали, но не исчезли вовсе, когда нашлись люди, сумевшие услышать, воскресить, поднять на новый уровень необыкновенную, но столь хрупкую культуру малых народов. Ведь именно в этот период профессиональный рывок произошел в карагинском ансамбле «Энэр» (тоже выступал в Хабаровске и Москве в 1965-м году). В 1967-м заявил о себе ительменский «Эльвель» известной сказительницы и певуньи Татьяны Гуторовой. Ярче запылал манильский «Факел», особенно после прихода в коллектив Нины Милгичил...
Ну, а «Мэнго»? «Мэнго» стал лидером этого движения. С самого начала у молодых артистов стало возникать и крепнуть желание превратиться в настоящих профессионалов. Сам Александр Гиль почти не говорил на эту тему. Но весь стиль его работы – жесткость в требованиях, ярко выраженное стремление развить в каждом индивидуальные актерские качества, умение постоянно увлекать все новыми идеями – был совсем не похож на традиционное самодеятельное творчество. В 1974 году коллектив стал профессиональным. Но до этого (напомним): поставил два балета и десятки разнообразных хореографических миниатюр, завоевал ряд лауреатских званий – Камчатского комсомола, Всероссийских и Всесоюзных смотров-конкурсов, объехал чуть ли не пол страны, впервые в истории показал корякскую хореографию в Монголии, Болгарии, во Франции и на Х Всемирном фестивале молодежи и студентов в Берлине. И главное: за десять первых лет вырос и окреп актерский состав, накопился опыт, появилась своя (пусть скромная) материальная база. А сам Александр Гиль превратился в руководителя, способного обеспечить в дальнейшем интенсивный творческий рост любимого им коллектива...
Следующие десятилетия жизни профессионального «Мэнго» можно разбить на две, не очень равные, части. Первая и наиболее значительная – до рокового 1988-го года. И вторая, которая продолжается и сегодня, но уже, увы, без Александра Гиля.
Особенно насыщенными оказались первые годы профессиональной деятельности. Сначала ансамбль почти год совершенствовал свою программу в творческой мастерской Ленконцерта. Затем – очень серьезные гастроли в Петрозаводске, Архангельске, Ненецком автономном округе, в Якутии и Чите. Лишь в конце 1976-го «Мэнго» появился в Петропавловске, и горожане смогли увидеть, наконец, обновленное лицо ансамбля. Увидели – и удивились. Во-первых, на сцене появились новые имена: Валерий Пя, Алевтина Чултумова, Владимир Ласточкин, Светлана Хилтухина, Михаил Кихляп – танцоры молодые, но уже сумевшие обрести свою индивидуальность. Разнообразнее и сценичнее стали номера. Ярко обогатилось музыкальное оформление (безоговорочная заслуга замечательного баяниста и композитора Валерия Скребкова, проработавшего с ансамблем несколько лет)... К тому периоду относится и постановка чукотской легенды «Рультэнны» («Деревянный человечек»). Именно с этой работы стали явственно проступать новые черты Гиля – постановщика. Но если в «Рультэнны» менялся лишь стиль хореографии, к которому все уже стали привыкать, то в более поздних постановках Гиля всё зримее стало его эпически-философское мышление. Хореографическая композиция «Огонь», основные номера программы «Рождён под северной звездой», адажио из фильма «Когда уходят киты» (солисты Светлана Хилтухина и Валерий Пя) – яркое тому подтверждение.
Но новая – профессиональная – жизнедеятельность коллектива таила в себе и немало проблем, разочарований, обид и просто трудно переносимых нагрузок. Несмотря на строгие партийные решения, никак не решался вопрос о создании нормальной базы. Ситуация изменилась, когда в 1982 году в Палане сдали в эксплуатацию так называемый «Дом «Мэнго», в котором были и жилье для артистов, и весьма просторный репетиционный зал.
Но возникшая база, где могли создаваться новые программы, куда на уроки Гиля стали приходить паланские ребятишки, не могла решить один из самых болезненных вопросов, который во все времена мучил Гиля. Где брать кадры? Конечно, балетмейстер давно привык сам выискивать в северной глухомани необученную, но одаренную молодежь. Но гастроли, которые с похвальной, но беспощадной энергией появлялись в планах, не давали времени ни на учёбу новичков, ни даже на всегда желанное обновление программ. Исключив из перечня поездки по стране, назову лишь ряд более дальних маршрутов: три месяца в США (1976), Чехословакия (1977), Польша (1979), Германия (1981), Италия (1984), Франция, Швейцария, Монако, Бельгия (1985)... Мир узнавал искусство древней Камчатки. Мир восхищался мастерством актеров. И они действительно стали уже мастерами. С 1977-го по 1983-й годы Иосиф Жуков, Николай Лазарев, Екатерина Гиль, Татьяна Романова и сам Александр Гиль получили звания заслуженных артистов Российской Федерации. Да и те, кто еще не имел официальных наград, явно находились на высоте. Но где же брать пополнение? Частично разрешить эту проблему взялись в областном музыкальном училище. В сентябре 1984-го года во вновь открытое здесь национальное хореографическое отделение был приглашен Сергей Кевевтегин.
Рассказ об этом человеке должен бы состояться отдельно. Истинный талант земли камчатской, первый профессиональный корякский балетмейстер, он уже, к великой нашей боли, ушёл, как говорят северяне, к «верхним людям». Но то, что успел сделать Кевевтегин для своего края, невозможно ни забыть, ни перечеркнуть. Он нашел и обучил языку танца значительную группу национальной молодежи, он зарядил вдохновением всех начинающих артистов своего ансамбля «Уйкоаль». (Замечу в скобках, что осенью 2015 года давно закрытое отделение в колледже искусств восстановлено. Прошёл набор первокурсников, для работы с которыми с Чукотки возвратился на Камчатку хореограф Владислав Ринтытегин. Ансамбль «Уйкоаль» спустя 20 лет вновь появился на сцене).
8 тысяч дней
В целом первая половина и середина 1980-х отмечены на Камчатке новым, более глубоким отношением к изучению песенно-танцевального фольклора. Всё ли устраивало самого Гиля? Никто не может заглянуть в душу человека, понять истинные причины некоторых поступков. Александр Васильевич был не очень разговорчив. О планах молчал. К процессу творчества не подпускал посторонних. Но каждый, кто знал Гиля лично, может подтвердить, что никогда его душа не была спокойной. Казалось, он находился порой на грани возможного. Но о некоторых его замыслах все же известно было. Гиль хотел обобщить накопленный опыт и создать своего рода учебную программу по подготовке национальных танцоров. Мечталось ему о некоем едином ансамбле народов Севера, способном объединить самые разные, но близкие по духу культуры. И, конечно же, заглядывая в будущее, Александр Гиль представлял себе бесконечно долгую, радостную судьбу родного «Мэнго».
Но... Пришло роковое 8 июля 1988 года. 8 тысяч дней, отведенных ему судьбой на создание и совершенствование «Мэнго», истекли. Случайная безрассудная пуля поджидала Александра в родном украинском селе... Шок, вызванный потерей главного балетмейстера, ветераны «Мэнго» ощущают и по сей день. Да, эстафету Учителя подхватили ученики. Сначала Петр Яганов, потом – Иосиф Жуков. О дальних поездках на время пришлось забыть. Три года спустя не весь ансамбль, а лишь часть труппы выезжала в Анкоридж и Уналашку (США). В 1992-м «Мэнго» участвовал в двух международных фестивалях – в Англии и Испании... Между тем из ансамбля выбыли почти все артисты, вместе с Гилем стоявшие у истоков «Мэнго». Некоторые из них ушли навсегда...
О новых постановках речь велась много лет. Но на вопрос: «Когда возникнет новая программа?» – никто не мог ответить. Впрочем, и встреч желанных случалось мало. Всего четыре раза за это время (до наступления 2000-го года) показывался ансамбль на сценах Петропавловска. Порой казалось, что связь с землей корякской, с ее уникальными мастерами вконец утрачена. Как объяснить тот факт, что Петропавловск становился для артистов «Мэнго» не местом долгожданного и яркого общения, а – пунктом пересадки. Летел ансамбль в Англию, Испанию (1992), Израиль (1996), спешил на 850-летие Москвы (1997), а жители камчатской столицы – Петропавловска-Камчатского – даже не ведали об этом. Когда же (был и такой невероятный случай), возвращаясь из Москвы, корякские артисты предложили себя – бесплатно! – для участия в концертах по случаю 300-летия соединения Камчатки и России, им было… отказано.
«Мэнго». Новая программа»
И всё же, лед тронулся. В конце 1998 г. возглавить ансамбль «Мэнго» согласился хореограф Марк Нюмен, некогда работавший вместе с Александром Гилем. Требовательный профессионал, для которого репетиции и дисциплина – дело святое, попытался вернуть «Мэнго» былой авторитет. В 1998 году, вторично направляясь на Международный фестиваль в Израиль, ансамбль, наконец, подарил Петропавловску два концерта. В 1999-м «Мэнго» включили в программу фестиваля искусств «Камчатская весна». В 2000-м приглашение повторили и, что крайне важно, на самом высоком – губернаторском – уровне прозвучало заявление: не может наш, камчатский, фестиваль искусств обходиться без «Мэнго»! Случилось и самое важное: в мае того же года ансамбль пригласил земляков на премьеру новой концертной программы.
Камчатка долго поджидала этого момента. И вот сбылось: по городу расклеили незатейливую афишу, в которой значились три заветных слова: «Мэнго». Новая программа». Премьерные концерты состоялись в период фестиваля «Камчатская весна – 2000» на сценах города и Елизовского района и почти мгновенно вызвали активную, но, скажем честно, мало доказательную дискуссию в прессе. «Вернись, «Мэнго» – воскликнула в коротенькой заметке одна газета. В другой («Автора, автора!») звучало удивление, что постановщик никак себя не обозначил в изданной программке. Потом предстала вдруг статья под извинительным заглавием «Оправдание «Мэнго»… Возникло ощущение, что пресса поспешила, чуть наломала дров, потом же, поразмыслив и остыв, вновь стала деликатной, все понимающей и – объективной… Но объективность в оценке творчества (сознаемся!) – категория недосягаемая. А строго искусствоведческий подход к хореографическим работам «Мэнго» и вовсе нереален. Где нынче тот незыблемый знаток полузабытых северных традиций, который может расставить точки!?. Такого нет, увы. Традиционное искусство северян по-прежнему – малоизученная сфера. Национальное и этническое наследие не обобщено. Обычаи, обряды коренных народов, которые, благодаря ансамблям, кажется, известны на Камчатке всем, конечно же, не могут стать этнографическим эталоном. Так что, судить, насколько близок к духовным истокам тот или иной концертный номер, – задача сложная.
Сцена - не музей…
Столь длинное вступление к повествованию о программе «Мэнго» 2000-го года уместно ещё и потому, что мы почти забыли, как сложен, порою – драматичен был путь, которым шёл и Александр Гиль. То обобщенное впечатление, которое воздействует сейчас на нас и заставляет сравнивать ансамбль времен Гиля и нынешний его состав, в чем-то иллюзорно. Оно скрывает за завесой времени мучительные поиски талантливого балетмейстера, его эксперименты, успехи и неудачи. Забыли мы и то, что блистательные постановки, которые считаются сегодня классикой ансамбля, Гиль шлифовал всю жизнь. Да даже первый свой балет «Мэнго», показанный в 1967-м и сразу же воспринятый миром, как открытие, он периодически перерабатывал. Крайне важно вспомнить и год 1976-й, когда ансамбль, пространствовав вдали от Камчатки больше года, поставив новую программу в творческой мастерской Ленконцерта, явился в Петропавловск. Какие были споры! Какие страсти! Многим тогда было сложно понять: этнографический образец и сценическая постановка – не есть синонимы. И всё увеличивавшийся между этими понятиями разрыв в набирающем профессиональную силу коллективе закономерен. Больше того – необходим: ведь сцена – не музей. Другое дело – бережливость в отношении к истокам, непрерывное и скрупулезное изучение сохранившихся (или заново обнаруженных) основ и элементов традиционной культуры. К этому еще раньше, в далёком 1970-м, призывал бескомпромиссный Владимир Коянто, критически воспринявший тогда новый балет Александра Гиля «Эмэм Кутх». В статье «Пусть не кончается путь» корякский писатель предостерегал: «Нас не может не волновать и тот факт, что ансамбль «Мэнго» в погоне за стилизацией резко отошел от народного и разговаривает с народом языком танца, непонятным данному народу». Прочитав такое, впору руки опустить, обидеться, уехать. Но Гиль был не таким. Он относился к критике разумно. И тех успехов, что он достиг со своим ансамблем, могло бы не случиться, живи они всю жизнь в пространстве комплиментов и чисто одобрительных речей.
Все это говорю я не случайно. Ибо история, как будто, повторилась. Но только продолжение её несколько другое. Смею предположить, что пёстрая и не очень приятная критика, которую услышали в ансамбле по поводу программы 2000-го года, внушила коллективу осторожность: зачем тратить силы на нечто новое, если результат не предсказуем?
К тому же, в начале «нулевых» случились перемены, которые кардинальным образом изменили судьбу «Мэнго». Летом 2003 года ансамбль покинул родную корякскую землю и поселился в закрытом военном городке близ Петропавловска. В этот же период из коллектива ушли знаменитые ветераны сцены, которые в силу своих знаний, опыта, авторитета могли бы влиять на художественное развитие «Мэнго». В результате за последние 15 лет мы редко видели новые постановки и уже, кажется, привыкли в десятый-сотый раз рукоплескать незабываемым хореографическим шедеврам Александра Гиля.
Слов нет: наследие основателя «Мэнго» – подлинная и давно общепризнанная классика. Это, если хотите, та, до сих пор никем не записанная Школа национальной хореографии, роль которой вряд ли утратит своё значение. Да, зарубежная и отечественная публика, увидевшая «Мэнго» впервые, полна восхищения. Да и мы, камчатцы, всегда с волнением и радостью посещаем концерты «Мэнго». Но, признаемся, Камчатка ожидает – и не только от ансамбля «Мэнго» – некий творческий прорыв, который был бы равноценен достижениям Александра Гиля, приехавшего на корякскую землю ровно 50 лет назад.
Речь, конечно же, и о том, что уже давно существует острейшая необходимость научно-исследовательских работ о полувековом бесценном опыте «Мэнго», его ближайших собратьев по сцене. Работ, которые закрепили бы выстроенный фундамент и помогли бы новым творческим силам строить свое здание, не возвращаясь назад. Крайне важно восстановить (и зафиксировать!) первые крупные работы Александра Гиля: балеты «Мэнго» и «Эмэм Кутх», чукотскую легенду «Рультэнны» («Деревянный человечек»), ибо существуют они сейчас лишь в памяти тех, кто когда-то работал в «Мэнго» и могут в недалёком будущем (как это ни печально) уйти в забвение…
Юбилейное
18 октября Государственному академическому корякскому ансамблю танца им. А. Гиля «Мэнго» исполнилось 50 лет! В Палане в середине октября собирались ветераны «Мэнго», провели три юбилейных вечера. Танцевали. Вспоминали. Грустили. Радовались… Умеют они, воспитанники Александра Гиля, всё сделать на самом высшем уровне…
А в эти дни на сцене Камчатского театра драмы и комедии проходят юбилейные концерты современного состава «Мэнго». Билеты проданы. Публика в восторге…
Да, сегодня «Мэнго», в котором растут, взрослеют, превращаются в мастеров танцоры новых поколений, по-прежнему любим и востребован. Ежегодные поездки за рубеж и по России, участие в крупнейших проектах государственного уровня (таких, как зимние Олимпийские игры в 2014 году) подтверждают высокую степень востребованности знаменитого камчатского коллектива, который с гордостью носит имя своего основателя – Александра Васильевича Гиля.
Пожелаем юбилярам долгой и счастливой творческой дороги…
Валерий КРАВЧЕНКО - Заслуженный работник культуры РФ, Заслуженный артист РФ, член союза писателей России, специально для РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»
2 ноября 2015 г.
(Перепечатка возможна лишь с согласия редакции Российского Агентства Информации «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» обязательна!)
Гуру физкультуры Всея Камчатки Леониду Копаневу - 90
До сих пор мы встречаемся на футболе и, глядя на него, я всегда невольно задаюсь вопросом: «Где же этот предел человеческих возможностей, и в чём секрет небывалой бодрости, фантастической работоспособности и долголетия этого чудо-богатыря?». Сегодня, 28 июня, почётному физкультурнику Всея Камчатки, футбольному судье республиканской категории, отличнику физической культуры и спорта Леониду Васильевичу Копаневу исполняется 90 лет!
Он родился 28 июня 1933 года недалеко от кожевенного комбината имени III Коминтерна в деревне, что располагалась в пригороде Кирова (город Вятка до 1934 года). С детства мечтал быть моряком, поэтому и попал на Камчатку. Но судьба в корне изменила всю его жизнь, придав ей спортивный привкус, спортивный азарт, спортивную стойкость и спортивное долголетие. Каждое утро он привычно начинает с зарядки, дыхательной гимнастики и веры в добрые новости очередного дня своей жизни.
Один из патриархов камчатского спорта и сейчас продолжает трудиться во благо развития физкультуры в Петропавловске-Камчатском, имея за плечами 66 лет трудового стажа. И это не предел… Он воспитал и продолжает воспитывать поколения здоровой и физически крепкой молодёжи. Строгий, но справедливый физрук с богатым жизненным опытом, горячо любящий своё педагогическое ремесло. Словно о таких, как Леонид Васильевич, однажды и написал Александр Блок: «И вечный бой! Покой нам только снится...».
Историк по образованию, окончив в середине 60-х камчатский филиал Хабаровского педагогического института, он работал в профессии всего один год. И снова вернулся в спорт, но уже как педагог, занимаясь подготовкой молодёжи в среднем и высшем мореходном училище, далее в Рыбопромышленном, а ныне в Политехническом техникуме. Он успел принести немало пользы, трудясь на посту председателя Горспорткомитета, 25 лет успешно возглавлял Федерацию футбола Камчатки, внеся огромный вклад в развитие взрослого и детского футбола в регионе.
Камчатский гуру физкультуры привил любовь к занятиям спортом тысячам своих воспитанников, которые успешно выступали на городских, областных, краевых, зональных и республиканских соревнованиях по многим видам спорта. Сегодня Леонид Копанев носит гордое звание «Ветеран спорта России». Но своим главным достижением в жизни считает родную семью. А теперь, что такое дожить до 90 лет семейному человеку по «системе Копанева»: это две дочери, один внук, три внучки, одна правнучка, два правнука, а также зяти и невестки. Впрочем, обо всём по порядку расскажет сам юбиляр.
-Леонид Васильевич, как судьба привела вас на Камчатку?
- Я с детства мечтал быть моряком. Как сейчас помню, мне мама сшила белый китель с якорями и пуговицами, с нашивками, и я всегда в нём гарцевал перед гостями, когда они собирались у нас на какие-то праздники. Повзрослев, я тоже мечтал о море, пытался петь морские песни, такие как «Раскинулось море широко», подражая Утёсову и так далее. С детства как-то засела у меня в голове мысль о море, хотя моря я не видел. После окончания семилетки в школе рабочей молодёжи я продолжал трудиться на родном кожевенном комбинате, параллельно занимаясь футболом, хоккеем с мячом и лыжными гонками. Подавал заявки на поступление в мореходные училища городов нашей страны, но, по разным причинам, получал отказы. А мой путь на Камчатку начался с города Херсона, куда в мореходку приехал представитель Министерства рыбного хозяйства страны по фамилии Абрамович, который набирал курсантов в мореходную школу Петропавловска-Камчатского.
Я с боями сдал вступительные экзамены, и в составе шестидесяти счастливчиков отправился в Москву, откуда на поезде добирался через весь Советский Союз во Владивосток. Далее на пароходе «Сибирь» через ещё шесть суток морского путешествия я попал на Камчатку. Город нас встретил непогодой, слякотью и первая мысль, которая тогда у меня возникла: «Куда я попал?». Здесь мои первые морские университеты начались с изучения такелажа на бригантине «Штурман» и первого морского похода в залив Корфа, чтобы «оморячиваться». С тех пор и никогда я не болел морской болезнью. Отучившись три года, я получил специальность - механик третьего разряда, штурман малого плавания.
-В какой момент окончательно поняли, что связали свою жизнь с физкультурой и спортом?
- Это пришло со временем. Я мечтал получить высшее образование по своей специальности. Но мореходная школа не давала аттестата о среднем образовании. И мне пришлось доучиваться в школе рабочей молодёжи. Поэтому в море ходить я пока не мог, но продолжал работать матросом на стоящем в порту Петропавловска «Штурмане». А в мореходной школе я проявил себя как спортсмен, как общественник, и мне предложили должность работника в городском комитете комсомола. Там кроме основных обязанностей у меня был и спорт, и художественная самодеятельность. Даже участвовал в сценической постановке драмы Лермонтова «Маскарад». Какая у нас была самодеятельность, какие были вечера! Какие девчонки приходили! Кстати, билеты на танцы и спектакли выдавались только лучшим курсантам. Ну, а за родную мореходку я бегал на лыжах, играл в футбол и в хоккей с мячом. Когда окончил ШРМ, то задал себе вопрос: «Что делать дальше?» Мою мечту быть моряком пересилило желание работать с ребятами, заниматься спортом и общественной работой. И мне предложили должность заведующего оборонно-спортивным отделом Обкома комсомола.
-Руководящая спортивная работа всегда приносила удовлетворение?
- Всё зависело от обстоятельств и от ситуаций. В оборонно-спортивном отделе я занимался в основном снабжением районов спортивным инвентарём, участвовал в организации спортивных массовых мероприятий. Но бумажная часть этой работы мне настолько надоела, что я с удовольствием принял предложение Гриши Вайнеса, который тогда был председателем городского спорткомитета. Он так хотел сбежать с этой должности, что сказал: «Васильевич, давай займи моё место!» И что-то меня подвигло на это. Всё лучше, чем сидеть перебирать бумаги и ездить по разным торговым организациям. И я пошёл работать председателем городского комитета физкультуры и спорта. И с какими людьми я тут работал! За туризм у меня отвечал Владимир Иванович Семёнов (с 1990 года - Почётный житель Петропавловска-Камчатского), Кожемякин отвечал за школьный спорт и так далее. Все были общественники и работали на совесть! И вот я без всякого официального штата работников у себя в комитете организовывал «Эстафету мира», те же соревнования по лёгкой атлетике для школьников на сопке Любви. Мы всё делали сами - всё таскали на своём горбу, флаги, плакаты, украшения, сами занимались разметкой. Ведь тогда как такового стадиона в городе ещё не было. Зимой проводили соревнования на Култучном озере, там же проходила церемония награждения. Вот так началась моя активная спортивная общественная работа.
-Наверняка футбол и хоккей занимают отдельное почётное место в вашей биографии?
- Футболом я начал заниматься ещё в Кирове. На Камчатке уже играл и в хоккей, и в футбол за мореходку, за команду ДСО «Пищевик». Первую хоккейную площадку, помню, мы залили в центре за техникумом возле кочегарки на месте волейбольной площадки. Сами трамбовали снег, таскали воду из кочегарки для заливки льда. Сами сварили ворота, играли шесть на шесть в хоккей с мячом длиннющими клюшками. И это были первые хоккейные матчи на Камчатке. Вообще я всегда совмещал работу и увлечения. В начале шестидесятых мне предложили должность председателя областного спорткомитета. Я в это же время как раз начинал судить матчи первенства СССР класса Б. Зная, что мне опять предстоит заниматься бумажной волокитой, я хотел отказаться. Хоть я партийный, но всё же попросил дать время мне подумать. Думаю до сих пор... Тогда, кстати, предложил руководству Камчатской области вместо себя кандидатуру Юрия Ронжина, который уже имел опыт работы в городском спорткомитете. И меня услышали. Так я ушёл от этого предложения. После окончания института я год преподавал историю. Но освободилась должность преподавателя физвоспитания в камчатском мореходном училище, куда меня позвали работать, и где я трудился почти тридцать лет.
-Есть ли отличие в отношении местных властей к развитию спорта на Камчатке в советские времена и сейчас? Кто более эффективен?
- Конечно, более эффективной была работа советских партийных организаций. Правда, и там были казусы. Например, помню, мне рассказывали анекдот про одного чиновника, который при подготовке региональных сборных команд к зональному первенству перепутал хоккеистов с лыжниками. Но это говорит об интеллекте отдельно взятого человека. А вообще отношение людей в руководстве регионом было ответственным, и они серьёзно занимались вопросами развития спорта на Камчатке. Что вы хотели, если у нас вопросами развития футбола занимались даже на заседании бюро обкома партии. Вот они реально этим занимались и реально помогали. И это была система, где всегда строго спрашивали с руководителей профильных организаций за развитие того или иного вида спорта. Они этим интересовались. Когда строили в 1959 году наш первый стадион в центре города, там к восьми утра регулярно на выездные совещания собирались все партийные боссы. И это при том, что стройка стадиона была народной, ими на месте решались вопросы о помощи в поставке стройматериалов. Я тебе честно говорю, если бы не партия, то тогда бы мы ничего из спортивных объектов не построили.
-Я слышал очень много добрых слов от наших старожилов о первом секретаре Камчатского областного комитета КПСС Дмитрии Ивановиче Качине. Он очень много сделал, в том числе, и для развития камчатского спорта. Вы согласны?
- Дмитрий Иванович отличный человек и руководитель был отличный. Он много никогда не говорил, он много делал. Во многом велика его заслуга и в формировании в начале 70-х нашей футбольной команды «Вулкан». Я как раз в те годы судил первенство Союза в классе Б, а потом в А. Помню до отказа набитый наш домашний стадион, как люди стремились попасть на него в эпоху взлёта «Вулкана», становившегося призёром зональных соревнований и шедшего на повышение ещё до победы в Кубке РСФСР 1973 года. Атмосфера на стадионе у нас царила необыкновенная. И вот сейчас я вновь это почувствовал, когда начались игры молодых камчатских футболистов в ЮФЛ, я захожу в раздевалку и ощущаю атмосферу игр того первенства Союза. Единственное, чего не чувствую, так это запаха травы, потому что она у нас на газоне теперь искусственная.
-Чем вам особенно запомнился камчатский спорт советской эпохи?
- Тогда действительно был всенародный интерес к спорту и особенно к футболу. Помню, лежу в Сочи на пляже, ко мне подходит какой-то человек в кепке и спрашивает, мол, Леонид Васильевич, как там наши на Камчатке сыграли. Я-то примерно был в курсе, мне сообщали. Вот это было единение людей вокруг спорта! То же самое происходило на волейбольных матчах «Домостроителя». Трибуны всегда были битком. А сейчас пришли печальные в этом плане времена. Каждый сидит в своей норе и думает только о деньгах.
-Современная спортивная молодёжь отличается от поколения физкультурников вашей молодости?
- Как небо и земля. Хотя условия тренировок, экипировка спортсменов сейчас несравнимо высока в отличие от нашей эпохой. Наше поколение - это дети войны, многие были обездоленные, потерявшие родителей. Мы сами себе подшивали бутсы, сами клепали шипы, подгоняли простые ботинки под лыжный вариант и так далее. Сейчас всё это есть в большом количестве в продаже. И это хорошо. Но современные юноши не хотят этим заниматься. Современный студент, как правило, кроме зарабатывания денег больше ни о чём не думает. Образование и физвоспитание для него как побочный эффект. И это всё идёт из воспитания в семье, в детском саду и в школе. Вот вам пример, сейчас ввели даже в детских садах должность руководителя физвоспитания. Но толку нет. Ко мне всё больше теперь на занятия приходят парни и девчонки, которые не умеют ни ходить, ни прыгать, а уж о работе с мячом я промолчу. Фактически всё изучаем с чистого листа. Если раньше у меня на отделении был максимум 1-2 студента, освобождённых от занятий физкультурой, то сейчас таких по 5-7 человек. Мы к чему и куда идём такими темпами? Во времена СССР был культ спорта и здоровья. Занимались с утра до вечера, готовили школьные команды на уровне города и области, проводились школьные спартакиады.
-Чего не хватает сегодня для полноценного развития физической культуры и спорта на Камчатке?
- Спортивного воспитания в семье не хватает. Чтобы это было массовым явлением. Массовой должна быть и тяга к получению знаний и образования. Учить не хочешь, предмет знать не хочешь - получи двойку, иди, учи и исправляй материал. Вот пример с моим правнуком, он учится в пятом классе. Жена внука была на собрании сына и классный руководитель ей рассказала, что заниматься теперь просто невозможно. Приходит бабушка, дедушка, отец, мать и за горло берут: «А чего вы поставили ребёнку двойку?». В нашу бытность такое мы и представить не могли. Проштрафился, получил подзатыльник и помалкивал, занимался исправлением «неуда». А сейчас провинившиеся взяли за привычку качать свои права... Права теперь без ограничений имеет и ребёнок, и родитель, а вот с обязанностями какая-то проблема!
-Физкультурник Копанев вчера и сегодня. В чём основные отличия? Зарядку делаете?
- Конечно, есть отличия. Сейчас я уже на своём примере не могу показать ученикам то, что мог показать в былые годы. Но зарядку делаю каждый день. Ну, с пацанами пытаюсь дёргаться, но как дёргаться, если палец вывернут в другую сторону. Долгие годы, тем более, сейчас, согнуть его не могу. Это всё физкультура, так сказать... А так, дыхательной гимнастикой я каждое утро занимаюсь, отжимаюсь. А на даче полдня на четвереньках поползаю на грядке, тоже своего рода физкультура.
-Футбольный судья Копанев, какой он?
- Я ни разу не взял мзду за всю свою судейскую карьеру. А предложения на первенстве Советского Союза были и не раз. Приходилось иногда брать игру под жёсткий контроль. Я уже не помню, какой это был год, матч в Благовещенске. Играла местная команда против «СКА-Хабаровск». Игра была очень тяжёлая, стык на стыке, столкновение за столкновением. Я провёл на свистках весь первый тайм. В перерыве вызываю к себе главных зачинщиков конфликтов в первом тайме и говорю: «Ребята, прекращайте! Зачем превращаете игру в бойню? Пока держал игру на свистках, но теперь буду выгонять с поля!». А там полные трибуны, народ болеет, все орут, очень сложно судить было. Но игру удалось обуздать. Я и сейчас иногда выхожу судить на поле, но, как и прежде, я не позволяю игрокам грубить, нарушать правила и не плавлю игру, превращая футбол в бойню. Вообще, судья на поле всегда как будто находится между Сциллой и Харибдой. Но эта работа мне до сих пор нравится.
-Я буду прав, сказав, что ваша семья - это ваш тыл, а ваша супруга была не просто женой, а надёжной опорой и соратником?
- Я всю свою сознательную жизнь провёл на хоккейной площадке и футбольном поле, на судейских семинарах, на зональных соревнованиях в разных городах страны - Хабаровск, Благовещенск, Чита и так далее. Бывало, что выезжали с командами надолго, проводил в командировках по полтора месяца. И моя супруга на склоне лет сказала: «Лёня, я подсчитала, что мы с тобой вместе жили где-то половину срока из всех наших прожитых лет». А мы прожили вместе почти 61 год. И всё это спорт, футбол и хоккей! Конечно, ей тяжело было со мной. Каждую весну сборы - то Владивосток, то Фергана, то Сочи. С возрастом мне становилось всё труднее. И всегда Анюта ждала меня дома, встречала и поддерживала, как могла. Я перед своей женой преклоняюсь. Больше о ней нужно говорить. Ведь она берегла семью. Она была сирота, она никогда не курила, не брала в руку рюмку, а думала только о детях и обо мне. Я ей благодарен за то, что она мне позволила заниматься тем, что мне интересно. А мне всегда интересно встречаться с людьми. Вот как с тобой сейчас. Я познаю человека, его интересы, и так мы подпитываем жизненной энергией друг друга.
-Откуда черпаете силы для работы, не появляется ли желание уйти на заслуженный отдых?
- Я думаю, что если брошу работать, то быстрее «сыграю в ящик». Исходя из этого, я всё ещё тружусь. А потом, у меня ещё интерес к ребятам есть. Я на каждом уроке им пытаюсь что-то доказывать. Хотя понимаю, что доказывать им что-то сложно и почти невозможно. Но я хочу показать парням и девчатам, что мне небезразлично их физическое состояние. А физкультура и выполнение определённых нормативов должны быть на самом достойном уровне, как в детских садах, так и в школах, техникумах и вузах. Наша молодёжь обязана быть сильной и здоровой! А дорога к здоровью начинается с воспитания в семье.
Беседовал Дмитрий ПЮККЕ, РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»
Фото из личного архива Леонида КОПАНЕВА, Евгения КОРОЛЕВА и Всеволода ГНЕЗДО
28 июня 2023 г.
Алексей Тищенко: «Всё в порядке, но всегда есть над чем работать»
Посетив Камчатку, двукратный Олимпийский чемпион по боксу поделился впечатлениями о полуострове, о развитии бокса в регионе, олимпийском триумфе в Афинах и Пекине.
Уроженец Омска начал своё путешествие в мир бокса с 1993 года в Рубцовске, где делал свои первые шаги, изучая азбуку популярного в мире вида единоборств под руководством своего отца. А ровно через 10 лет он выиграл свой первый чемпионат страны. Так начался путь к большим победам Заслуженного мастера спорта России, двукратного Олимпийского чемпиона (2004, 2008 года), чемпиона мира и Европы Алексея Тищенко.
В российских СМИ его однажды назвали «золотым мальчиком российского бокса». И это не случайно. После победы на чемпионате Европы 2006 года Алексей Тищенко вошёл в число бойцов, которые являются обладателями неофициального «Большого шлема» в любительском боксе. Ранее это удалось лишь десяти боксёрам, которые побеждали на Олимпийских играх, на чемпионате мира и на чемпионате Европы.
После завершения спортивной карьеры Тищенко не расстался с боксом. С 2016 года в Омске он возглавил названный в его честь Центр спортивной подготовки. Кроме того, Алексей Викторович посещает российские регионы, проводит открытые тренировки и мастер-классы для молодых боксёров. В конце февраля по приглашению Камчатской Федерации бокса Тищенко вместе с чемпионом мира Андреем Гоголевым посетили полуостров, где двукратый олимпионик побеседовал с корреспондентом «Камчатка-Информ»:
Алексей, какая олимпийская победа стала самой запоминающейся и самой трудной – в Афинах в 2004 или в Пекине в 2008 году?
- Каждая победа по-своему трудная и приятная. Сложно выделить какую-то одну. Первый раз когда выигрываешь Олимпиаду – это новые ощущения, новые эмоции. Первая победа в Афинах у меня была в достаточно раннем возрасте, я стал самым молодым Олимпийским чемпионом в истории советского и российского бокса. По этому показателю обошёл на три месяца Вячеслава Лемешева и это была моя первая крупная победа во взрослом боксе. Тогда были незабываемые и яркие эмоции, потому что этот турнир для меня складывался очень сложно. Когда через четыре года вновь выиграл Олимпиаду тоже было сложно, но как-то более понятно, более уверенно и не так напряжённо в ринге. Но эмоционально вторая Олимпиада далась намного сложнее, когда понимаешь к чему ты идёшь и что можешь потерять. Один раз побывав в этой шкуре настроиться чисто психологически и эмоционально намного сложнее.
Есть ли трудности в поиске мотивации когда защищаешь титул Олимпийского чемпиона?
- Меньше мотивации, наверное, нет. Просто все остальные соперники на тебя как-то персонально настраиваются иначе: следят, изучают, анализируют. Они выходят против тебя на ринг по-особенному заряженными. Вот в этом и есть определённые сложности, которые ты должен преодолеть с ещё большей мотивацией на успех, чем у соперников. А она здесь только в одном – защитить титул всегда сложнее и ты обязан остаться на занятой вершине.
Возникает желание поделиться накопленным опытом с молодёжью и с головой окунуться в тренерскую работу?
- Активную тренерскую деятельность не веду. Больше себя вижу до сих пор в роли функционера и организатора процессов. В Омске проходят соревнования моего имени, проведением которых я занимаюсь. Да и в Омской Федерации бокса один из руководящих постов занимаю, где стараемся развивать наш любимый вид спорта. Так что без работы не остаюсь. Прямой тренерской работой не занимаюсь, но часто провожу для ребят открытые тренировки в разных регионах страны, в беседах делюсь опытом из личной спортивной биографии. Был у меня небольшой тренерский опыт, когда по приглашению ездил в Китай, где работал с профессиональными боксёрами. В общем, иногда во мне тренер просыпается, но ненадолго.
Почему не продолжили карьеру на профессиональном ринге?
- Ну… так сложилась судьба. Были предложения перейти в профи ещё когда я активно боксировал и было уже олимпийское золото. Но меня тогда интересовали выступления за Россию на всех уровнях в составе сборной страны. А потом уже тема профессиональной карьеры на ринге не интересовала. Один выставочный четырёхраундовый бой против боксёра из Венесуэлы провёл и всё. Чего хотел достичь в любительском боксе – я достиг. Этого достаточно. Теперь масса других дел.
Периодически бываете в разных регионах страны и можете сравнить уровень спортсменов и уровень работы местных федераций. Какое первое впечатление оставляет развитие камчатского бокса?
- Всё в порядке, но всегда есть над чем работать. Видно, что есть желание трудиться и развиваться у ребят и тренеров, есть вектор направления работы у руководства Федерации. Я так понимаю, что отдалённость Камчатки и сложности выездов боксёров на турниры по России мешают развиваться боксу на Камчатке. Без частой турнирной практики на всероссийском уровне трудно развиваться боксу в отдельно взятом регионе. Поэтому есть много вопросов к технике и тактике ведения боя. Но, я думаю, что всё поправимо. Главное, чтобы стремление и желание у самих спортсменов было. Знаю, что даже в таких обстоятельствах, хоть и с трудом, но здесь готовят хороших боксёров, готовят мастеров спорта.
Вот уже год мы живём без международных турниров. В современных условиях, когда российскому спорту западный мир устроил блокаду, как сохранить на плаву отечественный бокс?
- Наверное, тут выход пока один - соревноваться в привычном турнирном режиме внутри страны. Чаще встречаться с белорусскими боксёрами. И всё же нужно стараться выезжать в другие страны с учётом того, что при Умаре Кремлёве на посту президента Международной федерации любительского бокса мы имеем допуск к международным турнирам. Вот, недавно наши мужская и женская сборные успешно выступили на международном турнире в Марокко под своим флагом и гимном. И совсем скоро наши девушки отправятся на чемпионат мира в Дели, а мужчины в мае поедут на чемпионат мира в Ташкент. Знаю, что из-за этого некоторые страны планируют отказаться от участия в мировых чемпионатах, но это не должно быть нашей проблемой.
Какое впечатление у Вас оставила Камчатка?
- Лично у меня замечательные впечатления. Мне на Камчатке как-то спокойно и уютно. Очень понравилась и природа, и люди. У вас такое место, которое оставляет желание вернуться сюда ещё раз. А Камчатской Федерации бокса и её воспитанникам пожелаю новых побед. Они движутся в правильном направлении!
Беседовал Дмитрий Пюкке, спортивный обозреватель РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»
Обсуждения новости