Эпоха «Мэнго» на Камчатке

Поэтичный и возвышенный образ камчатских чаек, созданный знаменитым хореографом Александром Гилем, давно стал не только визитной карточкой Государственного академического корякского национального ансамбля танца «Мэнго», но и ярким символом всей Камчатки.

Голос чаек... Голос «Мэнго»... Голос Камчатки... Уникально искусство артистов, в котором воплотилась сама душа нашей далёкой и удивительной земли.

50 лет!.. Целая Эпоха... Эпоха «Мэнго»...

Артистам ансамбля удалось не только создать и представить миру оригинальную, самобытную школу корякской хореографии. Благодаря «Мэнго», творчество коренных народов Камчатки, всего Севера России обрело новые, более совершенные сценические формы. Да и на самой Камчатке нет ни одного национального коллектива, в котором бы не жила частичка творческих открытий знаменитого корякского ансамбля.

Более 30-ти стран мира! Звания лауреатов многих международных фестивалей, конкурсов, тысячи концертов... Вот уже ровно полвека «Мэнго» прославляет Камчатский край, многонациональную культуру России...

Рождение легенды

Биография каждого человека, а уж тем более коллектива – не может быть простой. Если перелистать полувековую историю самого знаменитого корякского ансамбля, мы встретим множество ярких, впечатляющих страниц. Но и увидим немало горестей, заблуждений, трагических моментов. Иначе быть не могло. Ведь судьба большого коллектива – это хитроумное и зачастую непредсказуемое сплетение не только жизненных обстоятельств каждого артиста, но и влияние на них исторических событий, которые происходят, как правило, не по нашей воле, но с которыми каждому из нас приходится считаться.

«Мэнго» рождался в советскую эпоху, которой до сих пор не дана однозначная оценка. Если спросить ветеранов ансамбля о тех временах – они не станут вспоминать скудные жилищные условия, долгое отсутствие репетиционной базы и другие бытовые невзгоды. Они сразу скажут нам о настоящем Счастье, которое испытывали многие юношеские годы. И источником этого Счастья, конечно, стал тот удивительный дух творчества, который возник в молодом ансамбле с самых первых репетиций и который по-настоящему окрылял, звал в полёт, освобождал от серых пут повседневной жизни.

Тогда, ровно 50 лет назад, Палане исторически повезло. К ним приехал молодой хореограф Саша Гиль, которому за несколько месяцев до этого хватило десяти минут, чтобы влюбиться в невиданное им доселе искусство северян. Он, Александр Гиль, сидел тогда (16 апреля 1965-го) в зале Кремлёвского дворца съездов. В фестивальном потоке один коллектив сменял другой. Но вот притихшая огромная сцена вздрогнула от невидимого рокота бубнов, наполнилась беспокойным и требовательным чаячьим криком...

Александр Гиль, добравшийся до Паланы осенью 1965-го, взвалил на себя весь груз создания ансамбля, в котором народная основа могла бы найти развитие, сценическую перспективу. Да и артистов будущих он набирал с нуля, отыскивая в разных местностях Камчатки подростков пытливых, к танцу пригодных, но даже не мечтающих о сцене. Так появились в коллективе будущие Мастера – Катя Уркачан, Рая Липатова, Саша и Толик Мохнаткины, Аня Косыгина, Тоня Милгинкавав, Коля Лазарев, Таня Романова, Боря Жирков, Люда Оенвид, Женя Панкаринов, Петр и Даниил Ягановы, Сережа Миронов, Иосиф Жуков – первые ученики и учителя Александра Гиля. Да, именно – учителя. Ибо юный Гиль тогда даже не пытался трогать струны Севера. Он ставил милые его сердцу украинские пляски, давал ребятам первые уроки профессионального танца, но сам уже понимал, что в конечном итоге ожидает от него Камчатка.

Никто не знает, сколько времени, сил ушло на то, чтобы новый камчатский хореограф постиг черты национального танца. Никто не знает, когда впервые почувствовал он внутреннее право художника взяться за создание композиций, которые здесь, на Севере, никто не посчитал бы чужими, в которых каждый камчадал увидел бы свое родное, близкое, что перепутать или не заметить просто невозможно. Ясно одно: Гиль спешил. Но спешил на удивление точно, одержимо, словно им руководил невидимый зрелый наставник. И пробил час, когда потрясение испытали все – и почтенные деятели культуры, и неговорливые хозяева тундры, и даже сами они – только ступившие на сцену молодые танцоры: в феврале 1967 года (прошло 16 месяцев жизни Гиля на Камчатке!) Петропавловск увидел ПЕРВЫЙ КОРЯКСКИЙ БАЛЕТ «МЭНГО»!

Дети тундры покоряют мир

Потом – Хабаровск, Москва. Рецензии, диссертации, публичные споры (мол, что это – балет, пантомима, хореографическая поэма?), первое лауреатство. Чуть позже – гастрольное турне по зимнему северу России, показ многих хореографических миниатюр, вошедших со временем в золотой фонд ансамбля («Ойя-ухажер», «Тропинка», «Ярмарка в Палане», «Чайки»). И новый балет – «Эмэм Кутх». И первое заграничное турне в декабре 1969-го – в Монголию...

Перечислять все дальнейшие ступени творческого совершенствования коллектива – задача не из простых: каждый год приносил ощутимые результаты. И все же нам хочется понять саму ПРИЧИНУ невероятного ЧУДА. Какие силы, обстоятельства сделали возможным столь молниеносный и блистательный старт, казалось бы, мало подготовленный всей предыдущей явью? Талант молодого балетмейстера? Природная одаренность истинных детей тундры? Партийная опека?.. Конечно, все это имело своё – и весьма важное – значение. Но к перечисленному стоит, вероятно, добавить следующее. 60-е годы для Камчатки – время особое.

Именно в этот период (с опозданием, быть может, лет на сто) в сей отдаленный край стала по-настоящему проникать европейская цивилизация. Открывались первые музыкальные и художественные школы. Специалисты разных направлений культуры цепочкой потянулись на камчатскую землю. Они чувствовали здесь свободу и простор для творчества. И значительно скорей, чем на материке, добивались успехов, признания, благодарности. Народное творчество северян, несмотря на усилия отдельных личностей, по большому счету, находилось в то время в состоянии дрёмы. Старики еще хранили в глубине души тайны национальных традиций. Подростки же, направляемые для учебы в интернаты, все дальше отдалялись от понимания своей земли, своих предков. Когда, к примеру, всем известный ныне народный артист России Иосиф Жуков окончил школу, то пошёл работать грузчиком. На счастье, с ним познакомился Гиль, поверил в него и резко, на всю жизнь, изменил уготованную Иосифу судьбу...

Так что же это, явление миру «Мэнго» – случайность, некое удачное стечение обстоятельств? Вряд ли. «Хрущевская оттепель», повеявшая над страной, культурный бум, который стал назревать на полуострове в середине 60-х, звучащие все громче голоса профессиональных художников, музыкантов, поэтов всколыхнули постепенно и молчаливую северную бескрайность. Великое счастье, что это произошло именно в тот момент, когда вековые традиции северян угасали, но не исчезли вовсе, когда нашлись люди, сумевшие услышать, воскресить, поднять на новый уровень необыкновенную, но столь хрупкую культуру малых народов. Ведь именно в этот период профессиональный рывок произошел в карагинском ансамбле «Энэр» (тоже выступал в Хабаровске и Москве в 1965-м году). В 1967-м заявил о себе ительменский «Эльвель» известной сказительницы и певуньи Татьяны Гуторовой. Ярче запылал манильский «Факел», особенно после прихода в коллектив Нины Милгичил...

Ну, а «Мэнго»? «Мэнго» стал лидером этого движения. С самого начала у молодых артистов стало возникать и крепнуть желание превратиться в настоящих профессионалов. Сам Александр Гиль почти не говорил на эту тему. Но весь стиль его работы – жесткость в требованиях, ярко выраженное стремление развить в каждом индивидуальные актерские качества, умение постоянно увлекать все новыми идеями – был совсем не похож на традиционное самодеятельное творчество. В 1974 году коллектив стал профессиональным. Но до этого (напомним): поставил два балета и десятки разнообразных хореографических миниатюр, завоевал ряд лауреатских званий – Камчатского комсомола, Всероссийских и Всесоюзных смотров-конкурсов, объехал чуть ли не пол страны, впервые в истории показал корякскую хореографию в Монголии, Болгарии, во Франции и на Х Всемирном фестивале молодежи и студентов в Берлине. И главное: за десять первых лет вырос и окреп актерский состав, накопился опыт, появилась своя (пусть скромная) материальная база. А сам Александр Гиль превратился в руководителя, способного обеспечить в дальнейшем интенсивный творческий рост любимого им коллектива...

Следующие десятилетия жизни профессионального «Мэнго» можно разбить на две, не очень равные, части. Первая и наиболее значительная – до рокового 1988-го года. И вторая, которая продолжается и сегодня, но уже, увы, без Александра Гиля.

Особенно насыщенными оказались первые годы профессиональной деятельности. Сначала ансамбль почти год совершенствовал свою программу в творческой мастерской Ленконцерта. Затем – очень серьезные гастроли в Петрозаводске, Архангельске, Ненецком автономном округе, в Якутии и Чите. Лишь в конце 1976-го «Мэнго» появился в Петропавловске, и горожане смогли увидеть, наконец, обновленное лицо ансамбля. Увидели – и удивились. Во-первых, на сцене появились новые имена: Валерий Пя, Алевтина Чултумова, Владимир Ласточкин, Светлана Хилтухина, Михаил Кихляп – танцоры молодые, но уже сумевшие обрести свою индивидуальность. Разнообразнее и сценичнее стали номера. Ярко обогатилось музыкальное оформление (безоговорочная заслуга замечательного баяниста и композитора Валерия Скребкова, проработавшего с ансамблем несколько лет)... К тому периоду относится и постановка чукотской легенды «Рультэнны» («Деревянный человечек»). Именно с этой работы стали явственно проступать новые черты Гиля – постановщика. Но если в «Рультэнны» менялся лишь стиль хореографии, к которому все уже стали привыкать, то в более поздних постановках Гиля всё зримее стало его эпически-философское мышление. Хореографическая композиция «Огонь», основные номера программы «Рождён под северной звездой», адажио из фильма «Когда уходят киты» (солисты Светлана Хилтухина и Валерий Пя) – яркое тому подтверждение.

Но новая – профессиональная – жизнедеятельность коллектива таила в себе и немало проблем, разочарований, обид и просто трудно переносимых нагрузок. Несмотря на строгие партийные решения, никак не решался вопрос о создании нормальной базы. Ситуация изменилась, когда в 1982 году в Палане сдали в эксплуатацию так называемый «Дом «Мэнго», в котором были и жилье для артистов, и весьма просторный репетиционный зал.

Но возникшая база, где могли создаваться новые программы, куда на уроки Гиля стали приходить паланские ребятишки, не могла решить один из самых болезненных вопросов, который во все времена мучил Гиля. Где брать кадры? Конечно, балетмейстер давно привык сам выискивать в северной глухомани необученную, но одаренную молодежь. Но гастроли, которые с похвальной, но беспощадной энергией появлялись в планах, не давали времени ни на учёбу новичков, ни даже на всегда желанное обновление программ. Исключив из перечня поездки по стране, назову лишь ряд более дальних маршрутов: три месяца в США (1976), Чехословакия (1977), Польша (1979), Германия (1981), Италия (1984), Франция, Швейцария, Монако, Бельгия (1985)... Мир узнавал искусство древней Камчатки. Мир восхищался мастерством актеров. И они действительно стали уже мастерами. С 1977-го по 1983-й годы Иосиф Жуков, Николай Лазарев, Екатерина Гиль, Татьяна Романова и сам Александр Гиль получили звания заслуженных артистов Российской Федерации. Да и те, кто еще не имел официальных наград, явно находились на высоте. Но где же брать пополнение? Частично разрешить эту проблему взялись в областном музыкальном училище. В сентябре 1984-го года во вновь открытое здесь национальное хореографическое отделение был приглашен Сергей Кевевтегин.

Рассказ об этом человеке должен бы состояться отдельно. Истинный талант земли камчатской, первый профессиональный корякский балетмейстер, он уже, к великой нашей боли, ушёл, как говорят северяне, к «верхним людям». Но то, что успел сделать Кевевтегин для своего края, невозможно ни забыть, ни перечеркнуть. Он нашел и обучил языку танца значительную группу национальной молодежи, он зарядил вдохновением всех начинающих артистов своего ансамбля «Уйкоаль». (Замечу в скобках, что осенью 2015 года давно закрытое отделение в колледже искусств восстановлено. Прошёл набор первокурсников, для работы с которыми с Чукотки возвратился на Камчатку хореограф Владислав Ринтытегин. Ансамбль «Уйкоаль» спустя 20 лет вновь появился на сцене).

8 тысяч дней

В целом первая половина и середина 1980-х отмечены на Камчатке новым, более глубоким отношением к изучению песенно-танцевального фольклора. Всё ли устраивало самого Гиля? Никто не может заглянуть в душу человека, понять истинные причины некоторых поступков. Александр Васильевич был не очень разговорчив. О планах молчал. К процессу творчества не подпускал посторонних. Но каждый, кто знал Гиля лично, может подтвердить, что никогда его душа не была спокойной. Казалось, он находился порой на грани возможного. Но о некоторых его замыслах все же известно было. Гиль хотел обобщить накопленный опыт и создать своего рода учебную программу по подготовке национальных танцоров. Мечталось ему о некоем едином ансамбле народов Севера, способном объединить самые разные, но близкие по духу культуры. И, конечно же, заглядывая в будущее, Александр Гиль представлял себе бесконечно долгую, радостную судьбу родного «Мэнго».

Но... Пришло роковое 8 июля 1988 года. 8 тысяч дней, отведенных ему судьбой на создание и совершенствование «Мэнго», истекли. Случайная безрассудная пуля поджидала Александра в родном украинском селе... Шок, вызванный потерей главного балетмейстера, ветераны «Мэнго» ощущают и по сей день. Да, эстафету Учителя подхватили ученики. Сначала Петр Яганов, потом – Иосиф Жуков. О дальних поездках на время пришлось забыть. Три года спустя не весь ансамбль, а лишь часть труппы выезжала в Анкоридж и Уналашку (США). В 1992-м «Мэнго» участвовал в двух международных фестивалях – в Англии и Испании... Между тем из ансамбля выбыли почти все артисты, вместе с Гилем стоявшие у истоков «Мэнго». Некоторые из них ушли навсегда...

О новых постановках речь велась много лет. Но на вопрос: «Когда возникнет новая программа?» – никто не мог ответить. Впрочем, и встреч желанных случалось мало. Всего четыре раза за это время (до наступления 2000-го года) показывался ансамбль на сценах Петропавловска. Порой казалось, что связь с землей корякской, с ее уникальными мастерами вконец утрачена. Как объяснить тот факт, что Петропавловск становился для артистов «Мэнго» не местом долгожданного и яркого общения, а – пунктом пересадки. Летел ансамбль в Англию, Испанию (1992), Израиль (1996), спешил на 850-летие Москвы (1997), а жители камчатской столицы – Петропавловска-Камчатского – даже не ведали об этом. Когда же (был и такой невероятный случай), возвращаясь из Москвы, корякские артисты предложили себя – бесплатно! – для участия в концертах по случаю 300-летия соединения Камчатки и России, им было… отказано.

«Мэнго». Новая программа»

И всё же, лед тронулся. В конце 1998 г. возглавить ансамбль «Мэнго» согласился хореограф Марк Нюмен, некогда работавший вместе с Александром Гилем. Требовательный профессионал, для которого репетиции и дисциплина – дело святое, попытался вернуть «Мэнго» былой авторитет. В 1998 году, вторично направляясь на Международный фестиваль в Израиль, ансамбль, наконец, подарил Петропавловску два концерта. В 1999-м «Мэнго» включили в программу фестиваля искусств «Камчатская весна». В 2000-м приглашение повторили и, что крайне важно, на самом высоком – губернаторском – уровне прозвучало заявление: не может наш, камчатский, фестиваль искусств обходиться без «Мэнго»! Случилось и самое важное: в мае того же года ансамбль пригласил земляков на премьеру новой концертной программы.

Камчатка долго поджидала этого момента. И вот сбылось: по городу расклеили незатейливую афишу, в которой значились три заветных слова: «Мэнго». Новая программа». Премьерные концерты состоялись в период фестиваля «Камчатская весна – 2000» на сценах города и Елизовского района и почти мгновенно вызвали активную, но, скажем честно, мало доказательную дискуссию в прессе. «Вернись, «Мэнго» – воскликнула в коротенькой заметке одна газета. В другой («Автора, автора!») звучало удивление, что постановщик никак себя не обозначил в изданной программке. Потом предстала вдруг статья под извинительным заглавием «Оправдание «Мэнго»… Возникло ощущение, что пресса поспешила, чуть наломала дров, потом же, поразмыслив и остыв, вновь стала деликатной, все понимающей и – объективной… Но объективность в оценке творчества (сознаемся!) – категория недосягаемая. А строго искусствоведческий подход к хореографическим работам «Мэнго» и вовсе нереален. Где нынче тот незыблемый знаток полузабытых северных традиций, который может расставить точки!?. Такого нет, увы. Традиционное искусство северян по-прежнему – малоизученная сфера. Национальное и этническое наследие не обобщено. Обычаи, обряды коренных народов, которые, благодаря ансамблям, кажется, известны на Камчатке всем, конечно же, не могут стать этнографическим эталоном. Так что, судить, насколько близок к духовным истокам тот или иной концертный номер, – задача сложная.

Сцена - не музей…

Столь длинное вступление к повествованию о программе «Мэнго» 2000-го года уместно ещё и потому, что мы почти забыли, как сложен, порою – драматичен был путь, которым шёл и Александр Гиль. То обобщенное впечатление, которое воздействует сейчас на нас и заставляет сравнивать ансамбль времен Гиля и нынешний его состав, в чем-то иллюзорно. Оно скрывает за завесой времени мучительные поиски талантливого балетмейстера, его эксперименты, успехи и неудачи. Забыли мы и то, что блистательные постановки, которые считаются сегодня классикой ансамбля, Гиль шлифовал всю жизнь. Да даже первый свой балет «Мэнго», показанный в 1967-м и сразу же воспринятый миром, как открытие, он периодически перерабатывал. Крайне важно вспомнить и год 1976-й, когда ансамбль, пространствовав вдали от Камчатки больше года, поставив новую программу в творческой мастерской Ленконцерта, явился в Петропавловск. Какие были споры! Какие страсти! Многим тогда было сложно понять: этнографический образец и сценическая постановка – не есть синонимы. И всё увеличивавшийся между этими понятиями разрыв в набирающем профессиональную силу коллективе закономерен. Больше того – необходим: ведь сцена – не музей. Другое дело – бережливость в отношении к истокам, непрерывное и скрупулезное изучение сохранившихся (или заново обнаруженных) основ и элементов традиционной культуры. К этому еще раньше, в далёком 1970-м, призывал бескомпромиссный Владимир Коянто, критически воспринявший тогда новый балет Александра Гиля «Эмэм Кутх». В статье «Пусть не кончается путь» корякский писатель предостерегал: «Нас не может не волновать и тот факт, что ансамбль «Мэнго» в погоне за стилизацией резко отошел от народного и разговаривает с народом языком танца, непонятным данному народу». Прочитав такое, впору руки опустить, обидеться, уехать. Но Гиль был не таким. Он относился к критике разумно. И тех успехов, что он достиг со своим ансамблем, могло бы не случиться, живи они всю жизнь в пространстве комплиментов и чисто одобрительных речей.

Все это говорю я не случайно. Ибо история, как будто, повторилась. Но только продолжение её несколько другое. Смею предположить, что пёстрая и не очень приятная критика, которую услышали в ансамбле по поводу программы 2000-го года, внушила коллективу осторожность: зачем тратить силы на нечто новое, если результат не предсказуем?

К тому же, в начале «нулевых» случились перемены, которые кардинальным образом изменили судьбу «Мэнго». Летом 2003 года ансамбль покинул родную корякскую землю и поселился в закрытом военном городке близ Петропавловска. В этот же период из коллектива ушли знаменитые ветераны сцены, которые в силу своих знаний, опыта, авторитета могли бы влиять на художественное развитие «Мэнго». В результате за последние 15 лет мы редко видели новые постановки и уже, кажется, привыкли в десятый-сотый раз рукоплескать незабываемым хореографическим шедеврам Александра Гиля.

Слов нет: наследие основателя «Мэнго» – подлинная и давно общепризнанная классика. Это, если хотите, та, до сих пор никем не записанная Школа национальной хореографии, роль которой вряд ли утратит своё значение. Да, зарубежная и отечественная публика, увидевшая «Мэнго» впервые, полна восхищения. Да и мы, камчатцы, всегда с волнением и радостью посещаем концерты «Мэнго». Но, признаемся, Камчатка ожидает – и не только от ансамбля «Мэнго» – некий творческий прорыв, который был бы равноценен достижениям Александра Гиля, приехавшего на корякскую землю ровно 50 лет назад.

Речь, конечно же, и о том, что уже давно существует острейшая необходимость научно-исследовательских работ о полувековом бесценном опыте «Мэнго», его ближайших собратьев по сцене. Работ, которые закрепили бы выстроенный фундамент и помогли бы новым творческим силам строить свое здание, не возвращаясь назад. Крайне важно восстановить (и зафиксировать!) первые крупные работы Александра Гиля: балеты «Мэнго» и «Эмэм Кутх», чукотскую легенду «Рультэнны» («Деревянный человечек»), ибо существуют они сейчас лишь в памяти тех, кто когда-то работал в «Мэнго» и могут в недалёком будущем (как это ни печально) уйти в забвение…

Юбилейное

18 октября Государственному академическому корякскому ансамблю танца им. А. Гиля «Мэнго» исполнилось 50 лет! В Палане в середине октября собирались ветераны «Мэнго», провели три юбилейных вечера. Танцевали. Вспоминали. Грустили. Радовались… Умеют они, воспитанники Александра Гиля, всё сделать на самом высшем уровне…

А в эти дни на сцене Камчатского театра драмы и комедии проходят юбилейные концерты современного состава «Мэнго». Билеты проданы. Публика в восторге…

Да, сегодня «Мэнго», в котором растут, взрослеют, превращаются в мастеров танцоры новых поколений, по-прежнему любим и востребован. Ежегодные поездки за рубеж и по России, участие в крупнейших проектах государственного уровня (таких, как зимние Олимпийские игры в 2014 году) подтверждают высокую степень востребованности знаменитого камчатского коллектива, который с гордостью носит имя своего основателя – Александра Васильевича Гиля.

Пожелаем юбилярам долгой и счастливой творческой дороги…

Валерий КРАВЧЕНКО - Заслуженный работник культуры РФ, Заслуженный артист РФ, член союза писателей России, специально для РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»

2 ноября 2015 г.

(Перепечатка возможна лишь с согласия редакции Российского Агентства Информации «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» обязательна!)