В главной роли – художник театра

В главной роли – художник театра

15 декабря 2017 0:20
8274

В главной роли – художник театра

Из цикла «Наши люди»

За свою богатую творческую жизнь Леся Беспальчая оформила около 200 спектаклей, для каждого создавая неповторимую атмосферу, и главной наградой за труд художница считает возможность придумывать новые сценические миры

8 декабря, в Международный день художника, Камчатский театр драмы и комедии порадовал зрителя очередной премьерой (на которые богат нынешний юбилейный, 85-й, театральный сезон). Свое место в репертуаре заняла идущая на малой сцене драма «Клятвенные девы» - пронзительная история о жизни необычного семейства. Ноябрь преподнес театралам премьеру спектакля «Дура» - детективную комедию-головоломку. А открывал сезон спектакль-фантазия на тему гоголевских «Мертвых душ» «Брат Чичиков». В этих постановках, так не похожих друг на друга по форме и содержанию, сценография создана одним мастером – главным художником театра Лесей Беспальчей.

Вряд ли кто-то станет спорить, что оформление пространства действия играет одну из главных ролей в успехе спектакля наряду с работой режиссера и актеров. Влияние сценографии на восприятие истории, разворачивающейся на сцене, чувствует каждый. Но даже внимательный зритель не всегда может оценить, сколько изобретательности и труда вложил художник, чтобы этот мир ожил, захватил публику и раскрыл перед ней свои секреты языком символов и намеков. Такова одна из особенностей этого ремесла: талант художника и его роль часто остается в тени кулис. Давайте заглянем за них и познакомимся с мастером.

Леся Беспальчая родилась и выросла в Киеве. Там она влюбилась в театр и старалась не пропускать ни драматических постановок, ни оперных, ни балетных. Там состоялась как художник, получила профессиональное образование в Киевском художественном институте в театральной мастерской живописного факультета. Свой первый спектакль она оформила, будучи студенткой, в 21 год. И с тех пор приглашения не иссякали. Молодая талантливая художница создавала сценические миры в академических театрах Киева, в Одессе, в других городах. Местом работы выбрала киевский ТЮЗ. Последовали признания мастерства: звание лауреата Всесоюзного театрального фестиваля, посвященного немецкой драматургии, бронзовая медаль ВДНХ СССР за макет к спектаклю, серебряная медаль ВДНХ УССР... И все это – в начале творческого пути. А он, к удивлению для самой Леси, после двухгодичной стажировки в Москве завернул на Дальний Восток. В 1985-м году девушка с чемоданчиком и этюдником оказалась в Петропавловске-Камчатском – мир посмотреть. И вот уже более 30 лет Леся Беспальчая служит в Камчатском театре драмы и комедии, придумывая оригинальные сценические решения и костюмы, создавая неповторимую атмосферу спектаклей, число которых, по ее очень приблизительным расчетам, подобралось к двум сотням.

Как решать Шекспира

- Леся Владимировна, вы создаете все оформление спектакля, от А до Я?

- Раньше так и было, я делала и сценографию (придумывала декорации, реквизит), и костюмы для всех спектаклей до конца 1990-х. Потом у нас появилась художник по костюмам Людмила Федоренко, и костюмами я стала заниматься реже. А последние лет пять в театре работают приглашенные режиссеры, которые часто приезжают со своими художниками. Так что я оформляю много спектаклей, но не все.

Из репертуара последних лет костюмы и сценографию я делала для комедий «Жизнь прекрасна» по Чехову, «Бизнес по-итальянски», «Безумный день, или Женитьба Фигаро». А в «Тимоне Афинском» делала только костюмы, но их там более ста.

- Как вам удается избегать повторений?

- Во-первых, повторяться не хочется, - улыбается собеседница. - Во-вторых, сами пьесы подразумевают разный подход. Режиссеры выдвигают разные требования. К примеру, «Тимон Афинский» - казалось бы, Шекспир, но настолько современная пьеса, что после прочтения стало очевидным: костюмы должны быть современными. И когда я сказала об этом режиссеру, он согласился. (Премьера спектакля «Тимон Афинский» состоялась в октябре 2013 года, режиссер Антон Коваленко – прим. авт.). Так что даже Шекспира можно решать в классическом варианте, а можно в современном, в стиле модерн. Можно уйти в буффонаду, в гротеск, в драму... Есть много причин, которые не дают возможности повторяться.

Существуют приемы, которые я применяла несколько раз, но они скорее технологические. Как фактура стены в «Клятвенных девах» – ее я использую третий раз в жизни. Стена была не такая, цвет и поверхность другие, но методы создания те же.

Самообман как инструмент творческой мастерской

- Как отправные точки работы вы назвали содержание пьесы и требования режиссера. Есть ли у вас любимые жанры или исторические эпохи? И находится ли место дискуссии во взаимодействии с режиссерами?

- В жанрах предпочтений нет. Одни пьесы нравятся больше, другие меньше, третьи не нравятся категорически. Но их взяли в репертуар, и я должна работать. Для этого я себя обманываю – нахожу какие-то моменты, которые меня трогают или смешат, и влюбляюсь в эту пьесу.

Режиссеры, конечно, все очень разные. В моей практике их было больше шестидесяти. Одним я полностью все придумывала, и они со всем соглашались. С другими мы беседовали, обсуждали варианты, если что-то не устраивало, я предлагала новые. Но есть режиссеры-диктаторы. С такими работать неинтересно. Творчество, конечно, всегда остается творчеством, но в этом случае оно большой радости не приносит. К счастью, диктаторов в моей практике было всего три-четыре.

А из режиссеров-сотрудников назову Валентина Зверовщикова. Он работал в театре режиссером с 1981 года, в 2002-2010 был художественным руководителем. Мы с ним в таком взаимопонимании и в такой дружбе работали, что мне было очень грустно, когда это прекратилось. В 2014 году Валентина Васильевича пригласили в Иваново для постановки спектакля «Баллады Инвалидной улицы», и я с радостью отозвалась на предложение сделать для него сценографию. Надеюсь, это не последняя наша совместная работа.

Прекрасное взаимопонимание было с режиссером спектаклей «Дембельский поезд», «Много шума из ничего» Сергеем Стеблюком (первый поставлен весной 2005 г., премьера второго состоялась в декабре 2010 – прим. авт.). Когда его пригласили на постановку пьесы Ксении Драгунской «Яблочный вор» в Челябинский государственный академический театр драмы имени Наума Орлова, он, московский режиссер, поставивший десятки спектаклей в разных городах России, позвал меня. Мне кажется, у нас там получилось.

Между простым и сложным

- Ваши сценографические решения называют свежими, неординарными, удивительными, а вас – непревзойденным мастером. Откуда приходят образы?

- Думаю, ни один художник этого не знает. Если бы на этот вопрос можно было бы ответить, генерировать образы давно доверили бы компьютеру. Но пока никакой компьютер художника не заменил.

- Поэтому вы все макеты создаете руками, не прибегая к компьютерным программам?

- Да, я делаю макеты всегда. А также кучу набросков, разных вариантов, видоизменяю все много раз. Вот эта стена из «Клятвенных дев» - третий или четвертый вариант. К «Брату Чичикову» я делала шесть макетов. В них все можно двигать, все детали живые, наглядные, ощутимые. А театр все-таки в основном воздействует на эмоции, на чувства, на интуицию людей. На ум – уже потом. Поэтому я предпочитаю работать с макетами – вещественными и понятными.

- Художник-постановщик, в отличие от живописца, творит не на плоскости, а в трехмерном пространстве и кроме красок использует множество технических приспособлений. А сейчас театрально-постановочные техники бурно развиваются. Следите ли за новинками?

- В художественном институте, где я училась, мы изучали историю искусства, театра, костюма, архитектуру, учились делать макеты, но это была классическая программа живописного факультета. А вот в Ленинградском институте театра, музыки и кино был факультет сценографов – их программа делала основной упор на технологию. И в современном театре больше необходимо такое образование, потому что многое в сценографии завязано на трансформации, полетах, на технологических изменениях и сложных инженерных конструкциях.

Я в этой области знаю достаточно много, но сейчас, когда технологии зашкаливают, появилась отдельная профессия – технолог сцены. Вместе со сценографом он трудится над спектаклями. Эти дефицитные специалисты оседают в Москве, Санкт-Петербурге и в театрах крупных городов типа Новосибирска, где есть возможности исполнить их суперсовременные решения. А наши сценографические приемы продиктованы реалиями Петропавловска-Камчатского, где многие вещи попросту негде изготовить. Поэтому технологически сложные решения мы не применяем. Я не придумываю того, что у нас нельзя сделать.

В нашем распоряжении штанкетное хозяйство, круг, люки, две так называемые дороги, по которым элементы декорации могут двигаться справа налево, и очень маленький штат. Три декоратора, они же бутафоры, и всего два человека в столярном цеху.

-Выходит, неповторимого очарования спектаклей вы добиваетесь простыми приемами?

- Не совсем простыми. Художникам надо рисовать, бутафорам лепить и клеить, в столярке делать мебель и прочий реквизит, металлические конструкции заказывать на стороне. Для этого нужны чертежи – их я тоже делаю, правда, не технологические, а габаритные. За чертежами появляются макеты. Все крупные вещи должны быть разборными и весить как можно меньше – это важно для хранения, для поездок на гастроли, поэтому я всегда продумываю: на какие секции будет разбираться, как крепиться и т.д. Но все это – наша театральная кухня, и ее тонкости не заметны на сцене.

Например, зритель смотрит спектакль «Брат Чичиков» и видит –почти никакой декорации нет! А для нас он был сложным, потому что используются металлические наклонные столбы, и надо было продумать конструкцию, чтобы они не упали, рассчитать вес. Громадная десятиметровая стена в «Клятвенных девах» тоже требовала точного расчета. А кажется: там все легко и просто.

«Безумный день, или Женитьба Фигаро» (март 2015 год, режиссер Никита Рак – прим.авт.), наоборот, может показаться очень сложным, там много всего: гобелены опускаются, круг крутится, беседки, скульптуры, все меняется. Но в техническом отношении – ничего сложного. А изготовление всего этого потребовало огромного труда. Один из элементов сценографии там – гобелены с пасторальными картинами, и костюмы, которые персонажи надевают на свадьбу, расписаны масляными красками.

Сейчас в художественном цеху рисуют декорации к новогодней сказке «Легенда о красавице и чудовище». В ней много трансформаций, и, соответственно, работы тоже очень много. В больших городах можно, на худой конец, задник напечатать, а у нас нельзя, потому что печатают только на клеенке, которая сильно бликует и не приемлема в театре. Поэтому наши руки незаменимы.

- Определяется ли бюджет спектакля, и трудно ли в него вписаться?

- Заранее установить бюджет нельзя. Может, уложимся в триста тысяч рублей, а может, не хватит миллиона. Мы стараемся экономить деньги, но не всегда это получается. Кроме сценографии и костюмов есть и другие расходы. И вплоть до премьеры идет процесс придумывания спектакля, возникает что-то новое, бывают мелочи, которые надо покупать или изготавливать. И тоже – впечатление, которое спектакль производит на зрителя, может не совпадать с финансовыми затратами. Например, «Бизнес по-итальянски» (премьера состоялась осенью 2016 года, режиссер Владимир Пальтис – прим.авт.) по части сценографии дешевый, потому что использовано много элементов старых списанных декораций. С помощью цехов я их переделала, и в результате получилась достаточно нарядная сценография. Труда вложили много (но это за зарплату), а покупали мало. Очень дорого смотрится комедия «Игра на три миллиона» (поставлен в ноябре 2015 года Вячеславом Таратыновым – прим.авт.), и тоже сценография обошлась дешево. Я максимально использовала то, что уже было, внесла небольшие дополнения, и даже никто из театра не понял, что этоу нас когда-то где-то работало.

- Наверное, такими приемами вы в совершенстве овладели в скудные постперестроечные годы?

- О, тогда было очень сложно! Выкручивались, как могли. Не было ни денег, ни ткани, и мы распарывали старые задники, перешивали и писали на изнанке. Перекраивали старые костюмы, подгребали остатки тканей на складе. Вплоть до того, что гвозди вытаскивали из старых декораций, выпрямляли и использовали. Это было ужасно. Из дома носили все, что было. Я – краски свои приносила.

Счастье придумывать

- Для творческой личности обычно важно признание. Театральный же художник, увы, редко получает свою порцию славы. Вас не мучает недооцененность?

- Она есть. Любой выпуск спектакля это адский труд. Перед сдачей премьеры мои рабочие дни могут длиться и 16, и 18 часов. Но даже в театре не все понимают, что это за работа и чего это стоит. А зрители... я же знаю, мне приходится общаться с друзьями, с соседями. Все думают, что оно как-то само собой... Художник остается в тени. Это так. Особенно в провинции. До Камчатки у меня было около пятидесяти спектаклей, больше тридцати из них в Киеве. Там спектакли смотрят театроведы, и на каждый идет масса рецензий, в которых до мелочей разбирают все, включая работу художника. Критики не жалеют ни хулы, ни хвалы. А у нас театроведов нет, о спектаклях почти не пишут – очень кратко и не профессионалы.

Но мне интересно заниматься моей работой. Я благодарю театр за то, что он дает мне возможность придумывать, рисовать, создавать придуманное – это главная моя награда.

- Что же тогда служит для вас критерием успеха?

- Очень трудно понять – получилось или нет? Ведь каждый спектакль – это ребенок, рожденный в муках. Понять это можно, спустя время. Когда смотришь, и вместо: «Вот это можно было бы сделать так!» - думаешь: «А ведь получилось!». Бывает такое оформление, что его вроде и не видно, но я понимаю – у меня получилось. Как, например, в «Марьином поле» (поставлен в ноябре 2013, режиссер Всеволод Гриневский, в 2014 году спектакль стал лауреатом фестиваля «Сахалинская рампа» - прим. авт.).

- На Украине вы были в центре бурной культурной жизни, ваши живописные работы выставлялись и покупались, вас охотно приглашали академические театры. Зачем же вы остались на Камчатке и не жалеете ли сейчас об этом?

- Там, конечно, было очень много возможностей – и финансовых, и технических. Но Камчатка сразу взяла меня в плен своей красотой. Уже 32 года я живу здесь, и не могу налюбоваться Авачинской бухтой – она всегда разная. При каждой возможности бываю на океане. Иногда ходим туда от Заозерного пешком маленькими компаниями, но больше всего люблю проходить этот путь одна. Бывает, до конца ноября хожу. Мне это надо. Так что Камчатка меня глубоко зацепила. Навсегда.

Эмма КИНАС, РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»

Фото из архива Камчатского театра драмы и комедии

15 декабря 2017 г.

  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.
  • В главной роли – художник театра.

Обсуждения новости

✎ Написать комментарий

Фестиваль «Камчатская весна» откроет Рахманинов и его современники

28.03.2024
463
Фестиваль «Камчатская весна» откроет Рахманинов и его современники

29 марта стартует традиционный фестиваль искусств «Камчатская весна», который подарит камчатцам немало приятных сюрпризов, передает РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ».

Как сообщили в краевой филармонии, зрителя ждёт ураган необыкновенных впечатлений, вихрь незабываемых эмоций и шквал эксклюзивных премьер. Хоровое искусство и камерная музыка, органные и вокальные концерты, театр и джаз, шедевры Художественного музея и только яркие имена – в афише 38-го фестивального сезона, который завершится 20 апреля.

Откроет фестиваль концерт ансамбля современной хоровой музыки «Altro coro» (6+). «Другой хор» (так переводится с латыни название коллектива) и в самом деле – явление особенное. Богатая палитра роскошных голосов плюс уникальный репертуар – основа их успеха.

Ансамбль представит программу «Рахманинов и его современники», в которую вошли произведения «самого русского композитора» Сергея Рахманинова » и целой плеяды авторов начала 20 века: Павла Чеснокова, Александра Кастальского, Виктора Калинникова, Николая Голованова.

Altro coro – лауреат многих международных конкурсов, в числе которых конкурс-фестиваль современной хоровой музыки Canti veris Praga (Чехия), международные хоровые конкурсы-фестивали имени Антона Брукнера и Франца Шуберта (Австрия). В 2018 ансамбль удостоен двух золотых медалей в номинациях «Камерные хоры» и «Современная музыка» X Всемирных хоровых игр (ЮАР). Деятельность ансамбля отмечена премией Правительства РФ в области культуры (2018).

Здание Камчатского театра драмы и комедии отмечает официальный юбилей

28.03.2024
635
Здание Камчатского театра драмы и комедии отмечает официальный юбилей

В Международный день театра, 27 марта, официальный юбилей отмечает здание камчатского храма Мельпомены, В этот день 60 лет назад состоялась его официальная приемка Государственной комиссией, передает РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ».

Как рассказали в театре на основании документов и старых газет, предыдущее здание театра, построенное в 1939 году, находилось на ул. Ленинской на месте нынешнего сквера у часовни. В 1956 году стало очевидно, что каркасно-засыпное здание морально и материально устарело.

К возведению нового театра приступили в марте 1959 года. Типовой проект был разработан в Государственном институте по проектированию театрально-зрелищных предприятий «Гипротеатр» Министерства культуры СССР. Москва. Его автор – известный архитектор Елизавета Натановна Чечик, которая также спроектировала театральные здания в Южно-Сахалинске, Мурманске, Улан-Удэ.

Первоначальный срок окончания строительства – 1962 год – сдвинули на 1961, но своевременно здание в эксплуатацию не сдали. Сказались объективные трудности со строительством на полуострове.

Наконец, 8 марта 1964 года (выходным этот праздничный день станет только в 1966-м) артисты и сотрудники театра впервые вошли в новое здание по адресу ул. Ленинская, 75. Коллектив в это время готовился к премьере, репетировать которую начали еще в старом театре. Репетиции продолжились сразу после новоселья, тем более что оно было «техническим», а не торжественным. Итог этой работы зрители увидели 19 марта на премьере спектакля «Между ливнями».

А официальный прием здания Государственной комиссией состоялся 27 марта 1964 года, в Международный день театра. В Акте отмечено, что все проведенные в театре работы и его общее состояние удостоены оценки «хорошо».

Архитектор и группа строителей были награждены высшими наградами Камчатской области. Елизавета Натановна Чечик, кстати, не сразу увидела свое детище. Но увидев, была приятно поражена некоторыми новшествами, которые внесли в ее проект строители. «Сделано со вкусом», – резюмировала она.

С тех пор здание театра неоднократно перестраивалось, пережило капитальную реконструкцию в 2007-2010 годах, но продолжает оставаться одной из визитных карточек города и края. И самое главное, оно остается уютным домом и прибежищем для всех членов театральной семьи.

Страницы: 1 2 3 4 5 ... 1221 След.