Порт приписок
В конце мая 1945 года в Камчатский обком ВКП/б/ поступили сведения о том, что плана I квартала Жупановский рыбокомбинат выполнил лишь на 87, а не на 140%, как рапортовало руководство предприятия (1).
Однако жупановцев нельзя причислить к пионерам завышения производственных показателей и приукрашивания реальности. Такого рода факты имели место на советской Камчатке и до Отечественной войны. В 1936 году начальство строящейся судоверфи попыталось обмануть даже товарища Сталина, доложив ему накануне праздника 7 ноября о готовности к пуску цехов первой очереди. Глава местного НКВД товарищ Лев информировал первого секретаря обкома партии Орлова: цеха «далеко не готовы начать свою работу по судоремонту, за исключением нескольких станков и двух вагранок» (2).
В 1939 году завхоз облпромсоюза Кравченко приписал к юридическим отчётам 339 руб., незаконно получил и израсходовал на личные нужды 3000. Уволен, при расчёте вернул в кассу данную сумму полностью (3).
О широком распространении очковтирательства в стране свидетельствует выход секретного постановления Совмина СССР и ЦК ВКП/б/ №1588-705 с от 16 июля 1946 года «О приписках к государственной отчётности предприятий по выполнению планов», в котором говорилось: «Виновных в приписках, независимо от занимаемого ими служебного положения, немедленно снимать с постов и привлекать к судебной ответственности. Взыскивать… все незаконно полученные и неправильно израсходованные предприятием суммы премий». Выдачу премий следовало производить только на основании бухгалтерских отчётов (4)
Однако и после этого очковтирательская практика не прекратилась. Так, в постановлении бюро Петропавловского горкома, принятого 30 марта 1949 года, речь идёт о приписках на пищекомбинате, которые в I квартале составили 8900, во II – 7900 руб. Директору комбината Кузнецову влепили выговорёшник без занесения в личное дело (5).
Куда более резонансным оказалось «дело Главкамчатрыбпрома 1952 г.». Руководители тралфлота Козин и Томашевский, уполномоченный ГКРП рыбпорта Херсонский в конце декабря 1951-го на диспетчерских часах, а также через капитана траулера «Восток» Закхеева, пославшего товарищескую телеграмму всем капитанам траулеров, «сориентировали капитанов на то, чтобы они по состоянию на 12 ч. ночи 31 декабря 1951 г. сообщили о таком количестве добытой рыбы, которую в состоянии вместить трюмы траулеров, независимо от того, сколько фактически будет выловлено» (6), приписав 20882 центнера.
Примеру тралфлота последовал Озерновский рыбокомбинат. На комбинате имени Микояна в план добычи включили сырец, переработанный на тук, а предприятия Северо-Камчатского треста – заготовленный сверх установленной нормы на корм ездовых собак (6). В результате «полетели головы» и рыбных генералов, и первых лиц области.
Но больше всего слухов и домыслов породила потеря своих кресел вторым секретарём обкома партии – бывшим начальником Камчатрыбпрома и его преемником в 1980 году. И тогда, и потом, в перестройку, в печать так ничего толком не просочилось – ни подтверждающего, ни опровергающего обвинения их в искажении отчётности «по рыбе». Многие производственники высшего и среднего звена не видели ни за тем, ни за другим никакой вины, ссылаясь на стечение обстоятельств и неправильную систему отчётности в рыбной промышленности вообще, когда «одна и та же продукция учитывается дважды».
Это дело совпало с выходом книжки стихов Н. Старикова «Порт приписки» о Петропавловске, которую местный интеллектуал-острослов Александр Худяков тут же переименовал в «Порт приписок».
Через два года бюро областного комитета КПСС обсудило вопрос о нарушении госдисциплины и приписках в ДВПО «Петропавловская судоверфь им. В.И. Ленина», а 8 декабря 1986 года о неудовлетворительном выполнении решений ЦК и своих собственных по искоренению очковтирательства и приписок. Так сказать, к полувековому юбилею проблемы…
Источники:
1. Государственный Архив Камчатского края. Ф. П-2, Оп. 2. Д. 799, Л. 26.
2. Там же. Ф. П-2. Оп. 2. Л. 372.
3. Там же. Особый фонд. Д. 1412-а. Л. 52.
4. Там же. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 802. Л. 30-31.
5. Там же. Особый фонд. Д. 1515. Л. 164.
6. Там же. Особый фонд. Д. 884. Л. 73.
Валентин ПУСТОВИТ, историк, журналист, член Союза писателей России - специально для «КАМЧАТКА-ИНФОРМ».
Средняя пенсия на Камчатке превысила 30 тыс. рублей
Средний размер назначенной месячной пенсии по Камчатскому краю на 1 января 2024 года сложился в размере 30 тыс. 182,3 рубля и относительно аналогичной даты 2023 года увеличился на 7,9%, сообщили агентству «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» в Камчатстате.
При этом реальный размер назначенной пенсии, с учетом индекса потребительских цен, вырос за этот период на 0,3%.
В Камчатстате уточнили, что существуют различия в размере пенсии по видам пенсионного обеспечения. Так, средний размер трудовой пенсии по старости на начало 2024 года составил 31 875,2 рубля, по инвалидности – 19 036,5 рубля, по случаю потери кормильца (на каждого нетрудоспособного) – 15 630,7 рубля. Средний размер социальной пенсии составил 19 611,9 рубля. В муниципальных образованиях края средний размер назначенной пенсии варьирует от 24 945,0 рубля в Пенжинском районе до 35 648,3 рубля в Алеутском районе.
Доля пенсионеров, получающих страховые пенсии, составила 86,9%, пенсии по государственному пенсионному обеспечению – 3,1%.
По данным Отделения Фонда пенсионного и социального страхования РФ по Камчатскому краю, на 1 января 2024 года численность пенсионеров, состоящих на учете в органах соцзащиты населения, составила 85,7 тыс. человек, что на 1,2 тыс. человек или на 1,4% меньше, чем в предыдущем году. На 1 000 человек населения края приходилось 297 пенсионеров, годом ранее – 301.
Численность работающих пенсионеров уменьшилась по сравнению с началом 2023 года на 1,8% и составила 26,9 тыс. человек (31,4% от общей численности пенсионеров).
Житель Камчатки за неуплату ипотеки лишился дома за 8 миллионов рублей
Жителю Камчатки не удалось отстоять свой дом, заложенный несколько лет назад банку, сообщили РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» в краевом суде.
В 2019 году двое камчатцев взяли ипотечный кредит. По договору дом стоимостью свыше 8 миллионов рублей, расположенный на земельном участке в Елизовском районе, стал предметом залога.
Созаёмщики допустили длительную просрочку платежа. Банк подал иск о расторжении договора и о взыскании залогового имущества. В связи со смертью одного из должников, отвечать по кредиту пришлось только его товарищу.
Иск суд удовлетворил. Мужчина оспорил решение, указав, что дом является единственным его жилищем и не подлежит взысканию. Также он не согласился с оценкой его стоимости.
Краевой суд установил, что стоимость заложенного имущества определена на основании заключения судебной оценочной экспертизы. Кроме того, единственное жильё не может быть взыскано, если только не является предметом ипотеки, тогда как между истцом и ответчиком был заключён именно ипотечный договор.
На этом основании краевой суд оставил решение коллег без изменения.
Обсуждения новости